.
Помимо Новгородской первой и Лаврентьевской летописей, следы рязанского источника, как считал В. Л. Комарович, обнаруживаются в Ипатьевском и близких ему списках. Это позволило утверждать, что первоначальный рассказ о нашествии Батыя был составлен в 3040-х гг. XIII в. и включен в какой-то недошедший рязанский летописный свод. Он повествовал не только о собственно рязанском эпизоде татарского нашествия, но также и об осаде татарами Владимира и Козельска[227]. Позднее этот рассказ был приспособлен ростовскими и новгородскими летописцами. Мнение В. Л. Комаровича о рязанском происхождении начальной части статьи Новгородской первой летописи поддержал (хотя и очень осторожно) А. Н. Насонов[228], в то время как Д. С. Лихачев настаивал на том, что
«…рассказ Ипат. о нашествии татар на Рязанскую землю не имеет ничего общего с рассказом НIЛ»[229].
Кроме того, по мнению А. Ю. Бородихина, составители всех трех ранних вариантов Повести так или иначе использовали владимирский великокняжеский свод Ярослава Всеволодовича. Причем, как полагает исследователь, составители Ипатьевского и новгородского вариантов рассказов располагали материалами этого свода, еще не соединенными с ростовской летописной традицией[230].
Новгородский вариант повести. Так или иначе, на возможность использования рязанского происхождения начальной части статьи о нашествии, сохранившейся в Новгородской первой летописи, обращали внимание не только А. Н. Насонов, но и Д. С. Лихачев[231], А. Г. Кузьмин[232], В. А. Кучкин[233]. Кроме того, по мнению Д. С. Лихачева (которое, впрочем, не разделяет В. А. Кучкин), в состав новгородской версии вошел также ростовский рассказ о взятии Владимира. Как считают Дж. Феннел и В. А. Кучкин, рязанский рассказ был дополнен в Новгороде каким-то местным текстом[234]. В отличие от них А. Ю. Бородихин полагает, что рассказ Новгородской первой летописи основывается на компиляции владимирского, ростовского и какого-то южнорусского источников[235].
Появление Повести о нашествии Батыя в составе Новгородской первой летописи исследователи относят ко времени не ранее середины XIII первой половины XIV в.[236]. Рассказ о нашествии находится во второй части Синодального списка летописи, написанной почерком первой половины XIV в.[237]. Точнее установить время появления текста не представляется возможным, поскольку все
«…датировки основываются на времени появления гипотетически выявленных источников данной статьи. Одна из самых ранних датировок предложена А. Ю. Бородихиным: ок. 1255 г.»
