«Такие каменные поля, — сказала Стелла, — мне хотелось бы разок увидеть».
Ее позвали, один из местных юношей протиснулся сквозь зрителей и окликнул ее, и так как она, судя по всему, не поняла его, он нырнул с мола в воду и несколькими взмахами рук доплыл кролем до баржи. Он с легкостью взобрался по веревочной лестнице наверх. Нас он словно не замечал, а сразу обратился к Стелле и сообщил ей то, что ему поручили: телефон, в отеле ей звонили по телефону, ей надо быть там, когда снова позвонят. И, желая придать больше значения своему поручению, он добавил: «Я должен вас туда доставить».
Это был Свен, всегда веселый Свен, парнишка с веснушками, лучший пловец, какого я только видел. Меня нисколько не удивило, что он показывал на отель, на длинный деревянный мост, предлагая Стелле доплыть с ним туда, и не только это: он предложил ей плыть наперегонки. Стелла так обрадовалась, что притянула его к себе, но предложение Свена отклонила. «В другой раз, — сказала она, — обещаю тебе, в другой раз непременно». Не прося его ни о чем, она подтянула нашу надувную лодку, привязанную сзади баржи на длинной веревке, изъявив полную готовность, чтобы он отвез ее к мосту.
Свен спустился за ней в лодку, сел рядом и положил, как ни в чем не бывало, свою руку ей на плечо. Подвесной мотор постукивал без перебоев; на полном ходу лодки Стелла опустила руку за борт. Она ни слова не сказала, когда Свен зачерпнул полную горсть воды и плеснул ей на спину.
Причалить к мосту возможности не было, поскольку повсюду стояли швертботы; их регата должна была стать кульминацией морского праздника. Мы просто сразу подошли к берегу, и Свен выпрыгнул и пошел впереди нас к отелю, с усердием успешного посыльного.
Кельнеры выносили столы и стулья, тележка с напитками маневрировала к растрепанной ветрами сосне. Поперек песчаной площадки были натянуты между штангами провода, на которых раскачивались цветные лампочки. Небольшой насыпной холмик предназначался для капеллы музыкантов. На выброшенных на берег плавучих морских знаках, имевших защитную окраску, сидели старики, они почти не разговаривали друг с другом, а только смотрели на приготовления к празднику и вспоминали, очевидно, все прошлые празднества. Никто из них не ответил на мое приветствие.
Так как Стелла не возвращалась, я пошел в отель.
Человек в ливрее у входа не мог или не хотел мне сказать большего, кроме как, что фрау Петерсен поговорила по телефону и ушла после этого в свой номер. Она пожелала, чтобы ее не беспокоили.
