После чего этот наглец одарил меня своей беспроигрышной улыбкой, словно намереваясь поразить меня, простую смертную, чтобы я не успела возмутиться и покорно приняла свою участь — быть Такой же, Как Все. Улыбнись он мне так лет сто назад, когда я была юной идиоткой, я бы рухнула без сознания… Прямо ему в объятия. Я была тогда не из тех, кто упускает представившуюся возможность.
Но теперь я другая — годы пролетели, страсти улеглись.
— Джастин много лет была моделью, Суперигра, — ответила я как можно сдержаннее. — Я — простая служащая, так что правила меняются.
— «Суперигра»? Меня так никто не называл со школы.
— Аарон-Суперигра, гордость школы имени Авраама Линкольна, — хмыкнула я и послала ему одну из своих убийственных улыбочек. — Всегда готовый к победе! Я помню, как вы проиграли «Эразмусу». И все из-за тебя. Ты лично продул. Помнишь последний решающий бросок? Какой был мяч! И не долетел-то всего немного. Не повезло, а, Суперигра? Или нервы сдали?
— Ну ты и стерва!
— Одно очко и проиграли тогда. Поздравляю! Так что оставь-ка мое лицо в покое.
И он таки оставил его в покое. Во всяком случае, улыбку свою на мне больше не испытывал, а если я и попадала в кадр, то не крупным планом. Думаю, ему больше не хотелось слушать мои воспоминания о его спортивной карьере. Даже у отличных игроков бывают черные дни, а в том сезоне он играл, не считая матча с «Эразмусом», фантастически.
Я оставила Майка и Мод с девочками, которые высыпали на балкон и упивались первыми глотками парижского воздуха. Служащий отеля, не отходивший от меня ни на шаг, сопроводил меня в мой номер.
— Господи, что это?
— Мадам д’Анжель распорядилась приготовить это для вас.
Номер был огромный. Необъятных размеров полукруглая гостиная с тремя высоченными парами дверей на балкон, две спальни с громадными гардеробными и роскошными ванными комнатами, да еще сортир для гостей в коридоре у входа.
— Мадам д’Анжель не знала, какая из спален понравится вам больше — с окнами на авеню Монтень или во двор, поэтому она выбрала номер с двумя, — объяснил он. — В той, которая выходит во двор, тише.
— Но откуда цветы? — И я указала на расставленные повсюду вазы.
— Не знаю, мадам, я не читал карточек. — И он пожал плечами, как это умеют делать только французы. — Позвольте прислать вам горничную, мадам?
— Да, конечно, естественно. И еще — валиум и воды со льдом. Большую синюю таблетку, а не маленькую желтую.
— Мадам?
— Нет-нет, это я так. — До меня наконец дошло, что все это предназначалось Джастин. Когда же она послала факс, что не прилетает? И когда об этом узнал Некер? Наверняка не раньше сегодняшнего утра, иначе вокруг меня не было бы сейчас такого количества цветов, что я даже забеспокоилась, не подхвачу ли сенную лихорадку посреди зимы. Ладно, Фрэнки, лови миг удачи, переселят тебя завтра в чулан, и привет.
