Этот поступок считался из ряда вон выходящим нарушением всех традиций острова, особенно если учесть её положение рабыни, и поэтому все, стоявшие на лодке в тот момент, невольно замерли, понимая, что это внезапное проявление чувств не предвещает ничего хорошего.
"Теперь наш остров будет считаться оскверненным, – тут же пронеслось в голове Тероро. – Наверняка после такого события они решатся принести в жертву короля, чтобы как-то успокоить своего бога".
"Ну, а сейчас верховный жрец обязательно возмутится, – подумал Таматоа. – Итак, мой бедный брат обречен".
А у всех тридцати гребцов промелькнула одна и та же мысль: "Скорее всего, завтра двое из нас будут принесены в жертву Оро".
Сам же верховный жрец не успел подумать ни о чем. Он был настолько поражен таким отвратительным нарушением табу, что только непроизвольно указал жезлом на несчастную женщину. Тут же к ней подскочили четверо жрецов и, схватив провинившуюся, сунули её головой в зеленую воду лагуны. Однако, с демонической силой, неизвестно откуда появившейся у рабыни, та с необычайной легкостью отшвырнула от себя жрецов и, страшно завывая, пророчески провозгласила:
– О горе тебе, горе! О Бора-Бора!
Один из жрецов изловчился и швырнул камень прямо в лицо рабыне. Она пошатнулась, двое других слуг храма тут же навалились на обреченную и на этот раз надежно держали её голову под водой до тех пор, пока женщина не затихла. Однако такая развязка не полностью компенсировала нарушение табу, и поэтому верховный жрец грозно вопросил:
– Чья это женщина?
Кто-то поспешно указал на одного из рабов, и, заметив это, верховный жрец подал знак своим слугам легким кивком головы.
Тут же с дальнего конца каноэ поднялся дородный мужчина, привыкший исполнять свою нелегкую работу. Одним движением руки он вознес вверх отвратительную дубинку, похожую на те, которые применяются на войне, и в мгновение ока размозжил голову ничего ещё не успевшему сообразить рабу. Тело обмякло, но прежде чем кровь хлынула на выложенный досками настил каноэ, труп швырнули головой вниз в море, где его сразу подхватили плывущие за лодкой жрецы, которые впоследствии должны были отнести эту жертву на алтарь храма Бора-Бора. Одновременно с берега был прислан новый раб на замену убитому. И с такими зловещими предзнаменованиями "Ждущий Западного Ветра" приготовился выйти в море. На этот раз, словно разделяя со всеми присутствующими тягостное чувство вины за случившееся, лодка не стала, как совсем недавно, с лихостью преодолевать узкий проход между рифами. Она продвигалась медленно, соблюдая надлежащую осторожность. Поэтому, когда в небе появились звезды, подсказывающие Тероро путь, "Ждущий" сумел проделать лишь незначительную часть пути до храма великого Оро на острове Гавайки.
