Самохин подполз к красноармейцу, у которого была винтовка с мортиркой, надел на мортирку гранату и, подумав: «Теперь догадаются, что свои», — выстрелил в сторону поляны.
Граната «дьяконова» подействовала, выстрелы прекратились и начались «переговоры».
Отряд Самохина встретился со взводом пограничников и группой добровольцев-крестьян, выехавших на преследование банды, разграбившей обоз с обмундированием и переодевшейся в пограничную форму, пыталась уйти за кордон. Банда эта пришла из Киргизии. Возглавлял операцию по уничтожению банды командир взвода Швец.
— За басмачей вас приняли, — оправдывался Швец. — Черт знает как здесь воевать, в этих проклятых горах. На фронте все было ясно, а здесь… Опознавательные сигналы установить, что ли?
— Научимся и здесь воевать, — задумчиво проговорил Самохин. — Научимся… Дорого только учеба эта обходится. Очень дорого. А опознавательные сигналы — это хорошо, это нужно ввести. Я доложу по команде.
Проинформировав друг друга о своих задачах, отряды разъехались. Самохин торопил уставшего коня, злился на то, что без толку потерян еще один час дорогого времени (на перевале, может быть, уже идет бой и нужна помощь), обвинял и себя, и командира взвода в тактической безграмотности, даже в трусости, досадовал на ехавшего впереди, как ему казалось, слишком медленно Ибраша Сапаралиева.
— Побыстрей можно?! — ворчливо проговорил Самохин, обращаясь к нему.
— Не горячись, командир, коней беречь надо. Скоро бой, — спокойно ответил Сапаралиев и улыбнулся доброй, ласковой улыбкой. — Трудный бой будет.
Улыбка Сапаралиева подействовала на Самохина успокаивающе, его душевное напряжение стало спадать, и теперь он не так мрачно оценивал перестрелку в горах со своими. Он стал думать только об одном — о предстоящей схватке с откочевкой. Мысленно он распределял отряд на группы, определял каждой из них задачу, чтобы выйти к перевалу с трех сторон и, окружив басмачей, вынудить их сдаться. О полном уничтожении откочевки он не думал — там были не только баи и их подручные, но и обманутые бедняки, которые наверняка не будут сильно сопротивляться.
Тропа шла по берегу небольшого ручейка. На ней хорошо были видны свежие следы откочевки. Сапаралиев иногда пускал коня рысью. Вот тропа круто повернула влево и, петляя, поползла к перевалу Алайгыр. Туда лежал путь отряда, но Ибраш остановил коня у поворота.
— Откочевка не пошла на перевал, командир, по ущелью ушла — видишь следы, — недоуменно пожал плечами он. — Там дороги нет, там — ледник. Куда пошли — не знаю.
