— Ну, скажем, в больницу.
В суматохе поспешных сборов я внезапно понял: вот оно. Сейчас Дженни покинет этот дом и больше никогда не вернется. Она сидела в кресле, а я бросал в сумку какие-то ее вещи. О чем она сейчас думала? В смысле, о нашем доме? Что хотела запомнить?
Ничего. Она сидела неподвижно, устремив взгляд в пустоту.
— Эй, — окликнул я. — Ты хочешь взять с собой что-нибудь особенное?
— А! Что? — Она покачала головой, потом, словно вспомнив, добавила: — Тебя.
* * *
Поймать такси в этот час было нелегко — все спешили в театры, куда-то еще. Швейцар изо всех сил дул в свой свисток и размахивал руками, как сумасшедший хоккейный судья. Дженни стояла, прислонившись ко мне, и я втайне надеялся, что такси не будет и она навсегда останется стоять, прислонившись ко мне. Но такси все же появилось. Водитель — нам повезло — оказался весельчаком. Услышав, что нам надо в госпиталь Маунт-Синай и что за быструю доставку я плачу двойной тариф, он начал свою программу.
— Спокойно, ребята, вы в надежных руках! Мы с аистом занимаемся этим делом уже много лет.
Дженни сидела, прижавшись ко мне. Я целовал ее волосы.
— Это у вас первый? — спросил наш веселый таксист.
Дженни почувствовала, что я вот-вот на него рявкну, и прошептала:
— Не сердись, Оливер. Он ведь хочет как лучше.
— Да, старик, — ответил я ему. — Это у нас первый, и моя жена чувствует себя не очень, так что давай разок-другой проскочим на красный, ладно?
Он домчал нас до больницы быстрее ветра. И действительно сделал все в лучшем виде: выскочил из машины и открыл дверцу Дженни — все как полагается. Уезжая, он пожелал нам счастья и удачи. Дженни поблагодарила.
* * *
Она чуть пошатывалась, и я хотел внести ее в больницу на руках, но она запротестовала: «Через этот порог не надо, подготовишка». Мы вошли в приемный покой, где Дженни пришлось выстрадать нудную процедуру регистрации.
— У вас есть медицинская страховка?
— Нет.
(Кто думал о такой ерунде? Мы были слишком заняты покупкой посуды.)
Конечно, приезд Дженни не был неожиданностью. Его предвидели, и новую пациентку сразу же взял под наблюдение доктор Бернард Аккерман, оказавшийся, как и предсказывала Дженни, славным малым — даром что из Йельского университета.
— Она будет получать лейкоциты и тромбоциты, — сказал он. — Они ей сейчас нужнее всего. В антиметаболитах пока нет необходимости.
— Что все это значит?
— Это лечение, направленное на замедление клеточного распада, — объяснил он. — Но, и Дженни это знает, при этом возможны нежелательные побочные эффекты.
