Мы решили прогуляться по берегу реки.
— Протри глаза, Барретт. Я играю хорошо. Не отлично. И даже не на уровне университетской сборной. Просто хорошо. Понятно тебе?
Как с ней спорить, если она решила принизить себя?
— Понял. Ты играешь хорошо. Так и действуй.
— А кто сказал, что я не буду продолжать? Поэтому я и собираюсь заниматься у Нади Буланже.
О чем это она говорит? По тому, как она осеклась, я сразу понял, что она сказала больше, чем хотела.
— У кого?
— У Нади Буланже. Знаменитая учительница музыки. В Париже.
Последнее слово она произнесла довольно невнятно.
— В Париже? — медленно повторил я.
— Она набирает очень мало учеников из Америки. Мне повезло. И стипендия хорошая.
— Дженнифер… Ты едешь в Париж?
— Я никогда не была в Европе. И жду не дождусь.
Я схватил ее за плечи. Может, слишком грубо, не знаю.
— И давно ты это решила?
Единственный раз в жизни она не смогла посмотреть мне прямо в глаза.
— Оливер, не будь дураком! — сказала она. — Это неизбежно.
— Что неизбежно?
— Окончим университет, и каждый пойдет своей дорогой. Ты в юридическую школу…
— Постой, постой. Что ты такое говоришь?
Теперь она посмотрела мне в глаза. Лицо ее было печально.
— Оливер, ты миллионер, а я социальный ноль.
Я все еще держал ее за плечи.
— А при чем здесь свои дороги? Мы вместе. Мы счастливы.
— Да ладно тебе придуриваться — повторила она. — Гарвард — это как мешок с подарками Санта-Клауса. Туда можно засунуть любую игрушку. Но когда Новый год прошел… — она запнулась, — надо возвращаться по домам.
— Ты хочешь сказать, что собираешься печь булки у папы в Крэнстоне?
Я был в отчаянии.
— Пирожные, — поправила она. — И не надо смеяться над моим отцом.
— Тогда не оставляй меня, Дженни. Пожалуйста.
— А моя стипендия? А Париж, которого я, черт побери, ни разу в жизни не видела?
— А как же наша свадьба?
Эти слова произнес я, хотя на какую-то долю секунды сам засомневался.
— Кто говорит о свадьбе?
— Я говорю.
— Ты хочешь жениться на мне?
Склонив голову набок, она без всякой улыбки спросила:
— Почему?
Я смотрел ей в глаза.
— Потому.
— А-а, — сказала она. — Это очень хорошая причина.
Она взяла меня за руку (а не за рукав, как раньше), и мы пошли вдоль реки. Говорить больше было не о чем.
