Марси, конечно, не теряется. Ее метод состоит в том, чтобы вначале вызвать людей на разговор. Однако кончает она всегда тем, что не дает никому сказать ни слова. Что явно мешает лучше с ней познакомиться. А также объясняет, почему люди находят ее холодной.
На всякий случай начинаем с обмена шутками по поводу того, как трудно найти ресторан «Джиаматти». (Вы тоже заблудились?) И о том, что «Бывая в Нью-Йорке, Джон Леннон всегда заходит сюда на ланч». Обычная светская болтовня.
После чего Марси буквально хватает мяч. Ей страшно хочется показать, что она симпатизирует моим друзьям Она бомбардирует Стива вопросами по неврологии. V, при этом обнаруживает почти профессиональное знание предмета.
Узнав, что Гвен преподает историю в Дальтоновской школе[7], она начинает распространяться о системе частного образования в Нью-Йорке. Когда сама она училась в школе, все было очень строго структурировано, разграничено и т. д. Она восторженно приветствует всякие новшества. Особенно программы по математике, приучающие детей к компьютерам.
Гвен краем уха обо всем этом слышала. Конечно, когда имеешь каждый день столько уроков, не остается времени интересоваться другими предметами. Однако она замечает, что Марси прекрасно осведомлена о современном положении школ в Нью-Йорке. Марси говорит, что во время перелетов читает всевозможные журналы.
В общем, мне все это неприятно. И обидно за Марси. Никто никогда еще не разглядел гадкого утенка, спрятанного за внешностью этого лебедя. Никто не понимает, что неуверенность в себе она изо всех сил пытается компенсировать сверхнаступательностью. Я понимаю. Но я не мастер разговорного жанра. Я перевожу беседу на спорт. Стив тает, а Гвен испускает вздох облегчения. Не проходит и минуты, как мы начинаем оживленно обсуждать животрепещущие спортивные проблемы — Кубок Стэнли, Кубок Дэвиса, Фил Эспозито, Дерек Сандерсон, Билл Расселл — и я радостно замечаю, что лед, наконец, сломан. Все расслабились и даже начинают сыпать выражениями, которые можно услышать разве что в спортивной раздевалке.
И лишь в ту минуту, когда официант принимает заказ, я замечаю, что эту песню исполняло лишь трио. Только сейчас Гвен Симпсон вступает в разговор со словами: «Если можно, мне, пожалуйста, омары».
— Что, черт возьми, не в порядке у Марси?
С этим вопросом через несколько дней обратился ко мне Стив, когда мы закончили пробежку. В эти дни Марси объезжала «Восточный коридор». Я небрежно поинтересовался, понравилась ли им с Гвен Марси. Тут он вместо ответа и спросил:
