Шагах в двадцати от развалин проходит шоссе, за ним напротив — высокий глинобитный забор с широкой снарядной пробоиной, а за ним — железнодорожная магистраль. Но главное преимущество — крутой подъем, где товарные поезда, выйдя со станции, не успевают еще взять разгон и движутся со скоростью пешехода. До станции — метров четыреста с гаком, в другую сторону — до тоннеля — и того побольше. Ни один патруль сюда не забредет. Ночью они боятся уходить далеко от станции.
Саня взглянул на светящиеся стрелки часов и сказал:
— Наши вагоны: десятый, одиннадцатый и двенадцатый от паровоза. Первыми поднимаются Костя Белоконь и Петька, за ними Коля с Котофеем, потом я с Шанько. Кузьма нам поможет. Он тут, на подъеме, и в Ушаковой балке обещал поддать пару.
Не прошло и минуты, как все шестеро залегли в кювете с левой стороны главного пути. «Хорошо, что именно с этой — стороны, — подумал Костя. — С той — луна, а здесь будет тень от вагонов, поездная охрана не заметит. И перед тоннелем фонари и охрана на правой стороне».
На станции, как пара волчьих глаз, вспыхнули огоньки, и оттуда донеслись вздохи стоящего под парами локомотива.
По тому, как часто Саня поглядывал на часы, Костя догадался, что он нервничает. Впрочем, и у него самого кровь гулко стучала в ушах. Да и как не волноваться? Груза тонна. Не растерять бы. И как там, в Ушаковой балке? Обидно, если дело вдруг из-за чего-нибудь лопнет.
Саня тихонько толкнул локтем Костю и прошептал:
— Твой батька не подведет?
— Не подведет. Ему не впервой туда ездить.
Отец Кости служил конюхом при городской управе. Вороватое начальство экономило на фураже и потихоньку спекулировало им, а конюха заставляло по ночам выезжать за город косить траву на корм. Узнав днем, для чего нужна подвода, отец Кости запасся ночным пропуском, под вечер запряг пару битюгов, взвалил на бричку ручную тележку, положил косу с граблями и вместе с отцом Коли Михеева, у которого тоже имелся ночной пропуск, поехал на Корабельную сторону.
Со станции донесся протяжный свисток. Звякнули буфера. Поезд тронулся и стал набирать скорость.
— Готовьсь! — скомандовал Саня.
Паровозные фары были погашены. Вместо них впереди светился один маскировочный огонек, который медленно приближался. Поезд, лязгая буферами, натужно взбирался на подъем.
Вот уже мимо прошел паровоз. На площадке переднего вагона в свете луны мелькнул силуэт жандарма и тут же окутался облаком пара, который с шипеньем и свистом вырвался с двух сторон паровоза. Костя начал отсчитывать проползавшие мимо вагоны. Седьмой… восьмой… девятый… Пора!
