Затем Онтао подвел Сетара к следующему бойцу, который никак не мог заправить ремни на седле своей рослой кобылы.
— А это мой кровный брат и сослуживец, — в голосе Малыша звучало сожаление. — Он немного пьян — будь снисходителен. Правда, он и на трезвую голову любит нести всякую чушь, поэтому будь снисходителен всегда.
Последнее замечание оторвало солдата от увлекательного занятия, и он повернулся. Грузный, длиннорукий, широкий в кости и с припухшим лицом — внешне у него с братом не было ничего общего. В своих огромных стоптанных сапогах и наискось висевшей на круглой башке кожаной шапке (слишком малой по размеру) он походил на причудливую осадную башню. Неудивительно, что хмель никак не влиял на его устойчивость. А ведь грушевым пивом от него пасло порядочно.
— Не слушай Малыша, — наемник вытер о гриву лошади грязную руку и протянул ее. — Меня звать Будор, или Крепыш.
Настоящий мужчина ценит хорошее рукопожатие, однако новый знакомый явно перестарался в оправдании своей клички — у Сетара чуть кисть не отвалилась. Он подумал, что должен теперь завести беседу, но этого не потребовалось: Будор не дал ему и рта раскрыть.
— Знаешь, что это, дружок? — он снял с пояса топор и любовно провел ладонью по наточенному лезвию. — Это, парень, верный спутник и гордость яростного солдата. Мы с ним прошли огонь, пекло и… и пламя — все прошли. Нарубили орды супостатов.
Он продел руку в петлю из тесьмы, что крепилась к оружию, и ловко покрутил им в воздухе прямо перед носом у Онтао. Здесь бы в пору шарахнуться, но тот лишь усмехнулся.
— Да и товарищей мы с ним часто выручали, — продолжал Будор. — Как у нас заведено, на одного спасенного соратника — по одной отметине на рукояти. Видишь? — он показал засечки на древке топора, их было около двух дюжин. Затем воин прищурился и спросил. — А знаешь, что означает каждая?
— Э-э… одного спасенного соратника? — повторил в недоумении Сетар, который, разумеется, знал все о вооружении армии Ярости и до этого разговора, но чувствовал подвох.
— Так он смышленый парень! Молодец!
Наемник похлопал его по плечу втрое сильнее Онтао и расхохотался.
Лошадь в соседнем стойле была самой крупной. Медный скакун с пышной черной гривой дожидался владельца и в нетерпении бил копытом. Рядом, привалившись к одному из деревянных столбов, лежал огромный молот. На окованную железом рукоять в три четверти роста был насажен видавший виды избитый боек с острым шипом на обратном конце.
