ГРАФ. Влюбился в тень? Мне хотелось бы послушать эту историю.
И Пфитц предоставил хозяину такую возможность. Этот юноша был студентом. Очень бедный — как то обычно и бывает — он снимал крошечную темную каморку под самой крышей одного из доходных домов и ночами напролет корпел там над учебниками. Его скудных доходов едва хватало на покупку свечей, и уж никак не на дрова, а потому печка, бывшая в этой каморке единственным источником тепла, стояла чаще всего холодной.
Каждое утро он шел по узким, мощенным булыжником улочкам в свой университет, чтобы вернуться домой уже затемно тем же самым привычным путем. И вот однажды вечером ему случилось обратить внимание на плотно занавешенное, освещенное изнутри окно второго этажа, вернее — на тень, скользнувшую по занавеске, на плоский, темный образ женщины, прорисованный желтым светом стоявшей в глубине комнаты лампы.
На другой день студент увидел ее снова, и еще на другой, и еще; вскоре у него вошло в привычку смотреть на эту тень каждый раз, когда он возвращался из университета домой. Таинственная женщина захватила его воображение, она представлялась ему юной, прекрасной и одинокой. Студент никогда не видел занавески на окне раздвинутыми, никогда не видел, чтобы кто-то входил в этот дом либо покидал его, и это еще больше разжигало в нем любопытство. Ему уже было недостаточно взглянуть на тень мимоходом, он начал задерживаться под окном в напряженном ожидании хоть какого-нибудь ключа, могущего помочь ему в разрешении неустанно терзавшей его загадки. Шли дни и недели. Теперь он простаивал на этой улице часами, глядя на силуэт, то исчезавший с занавески, то вновь появлявшийся, то расползавшийся в огромное серое пятно, когда женщина перемещалась в глубь комнаты, к лампе, то становившийся темным и четким, когда она подходила к окну. Опасаясь быть застигнутым за столь странным и труднообъяснимым занятием, он облюбовал себе укромное место в глухом подъезде на противоположной стороне улицы; он таился там, пока окно наконец не гасло, и лишь тогда возвращался к себе, в свою каморку.
И вот однажды, во время очередного такого бдения, юноша решил перейти к активным действиям. Время шло к полуночи, все окна в домах давно уже потухли, и только там, на втором этаже, все так же скользила по шафранному прямоугольнику разжигавшая его фантазию тень. Он покинул свое укрытие, пересек улицу, осмотрелся по сторонам и начал с замирающим от страха и волнения сердцем карабкаться по водосточной трубе. Подобравшись к окну вплотную, он обмотал правый кулак концом рукава, размахнулся и ударил. По сонной ночной улице раскатился звон разбитого стекла. Юноша ухватился рукой за занавеску и тут же со страхом почувствовал, что его ноги теряют опору. Провисев с секунду на занавеске, он рухнул вместе с ней на засыпанные стеклом булыжники, вскочил, затолкал драгоценную добычу за пазуху и без оглядки помчался домой.
