Выбираясь за шершавый утёс к склону холма, он заметил монаха, который выскользнул из ворот монастыря и тенью заспешил тропинкой вдоль каменной стены. Такое поведение безликого служителя показалось Ивану странным. Он кинулся за ним вдогонку, на бегу высвобождая из кобуры лучемёт.
– Эй?! Стой! – крикнул он громко, чтобы быть непременно услышанным. Но монах тоже побежал, с явным намерением скрыться за угловой башней. – Пеняй на себя, – останавливаясь, пробормотал Иван.
С двух рук он прицельно выстрелил ему в скрытую чёрным одеянием спину. Пучок энергии голубым лучом вырвался из ствола оружия, и монах не успел с прыжка оказаться за башней. Ярко вспыхнув, он с жёлтыми разрядами свалился на землю.
Когда Иван приблизился к той башне, от монаха остался лишь оплавленный кусок металлического скелета с вкраплениями керамических деталей. Слабый ветерок относил в сторону чад тлеющего клочка одежды. Иван носком ботинка поддел остывающий скелет и огляделся, но никого больше не увидел.
– Кого-то ж ты так спешил предупредить? – негромко пробормотал он, перебирая в уме разные предположения.
Он снова шёл через сад камней и подходил к приделу замка, когда в дверях портала возникла стройная молодая женщина. Она торопилась и не ожидала его увидеть. А заметив в саду, не растерялась, гордо вытянулась и приняла торжественную позу фантома, затем отступила в серый мрак за дверью. В брючном костюме, с кожаным плащом на плечах, она выглядела прекрасной амазонкой: именно её фантом встречал Ивана в тронном зале.
– Много времени назад... – начала она бесцветным голосом.
– Хватит представлений! – спокойно прервал её Иван, подходя к широкому порталу. – Я вижу, ты уже догадалась, кто я.
Она смолкла, тряхнула роскошными светлыми волосами.
– Явиться в таком виде? – она презрительно хмыкнула. – Даже ящер поймёт, кто ты.
– Твой монах этого не понял, – возразил Иван, проходя мимо неё внутрь замка. – Можешь не спешить. Он больше никого не предупредит о твоём желании сбежать отсюда.
Они сидели в резных дубовых креслах, разделённые изготовленным из того же дерева продолговатым тяжёлым столом. Она с золотой чашей в ладонях молча наблюдала, как он ест, – неторопливо прожёвывая, отдавая должное приготовленным ею кушаньям. Красные блики от горящих дров в камине играли на стенах, на столе, на их лицах. Наконец он сыто откинулся на спинку кресла, взял за ножку чашу, тоже золотую и тоже украшенную рубинами. Растягивая наслаждение, неторопливо сделал долгий глоток благоухающего приятными запахами вина и глянул на неё.
