— Посмотрела кино... — говорила Любаша. — Жанна Прохоренко... Вот красивая!
— Красивая!., какая же она красивая? — сказала работница с шестого конвейера, с непонятной даже злостью сказала. — Да если бы мы не работали, красились и ногти отращивали, мы такие же были бы красивые, и не меньше.
— Чего же она, не работает, что ли? — возразила Любаша. — Ведь артистка.
— Да уж что это за работа. Себе в удовольствие. Оделась, походила по сцене, а потом сразу в душ и домой. Каждый день принимает по душу.
«Странное дело, — часто думал начальник. — Почему у одних людей можно вызвать неправильным делом обиду, а у других тем же самым вызывается злость? Что ли там, где у всех людей лежит хорошая обида, у таких находится злоба? Видно, эти люди много хуже других».
— Да, это точно, конечно же, хуже, — говорил он при виде сердитой женщины с шестого конвейера.
Вот и сейчас она тоже — не обиделась, но озлилась.
— А тут даже душа у нас в цехе нет. Негде и помыться опосля такой спешки!
— Что? — заговорили кругом. — Д? Что? Душ?
— Нету душа!
— Когда будет душ?
— Да никогда, кто же говорит, что когда.
— Как это никогда? Мы покажем никогда! Душ обязаны сделать, а то — никогда!
— Ну ладно, мы на производстве... нам некогда об этом много думать, — сказала Мария Ивановна, бригадир. — Нам надо с браком бороться, уменьшать трудоемкость и выполнять показатели. Если мы будем скандалами заниматься, мы никогда не закончим его, то есть производство.
— Это для производства и надо! — закричали громче прежнего с шестого конвейера.
Тут на монтаж ненароком зашел предцехкома.
— Мы вас искали, искали! — кинулись женщины на него полным скопом.
— А когда будет душ?
— Вас и не найдешь! Всё говорят: уехал или на каком совещании.
— Больно вы любите свои совещания!
— Мы выдвигали, на нас и работай!
— Что же вы думаете? — отвечал предцехкома громовым голосом. — Я для своего удовольствия ездил? Меня вызывали на девять утра, я полдня потерял, да еще двугривенный из своего кармана на дорогу.
Так он просто сказал, по-профсоюзному, громко, и это сразу же всех убедило.
— Душ! Когда будет душ? — крикнули сзади, но уже потише.
Подошел Михельсон.
— И на что вам тут душ? — пошутил предцехкома. — Вы всё женщины чистые. Лично мне, например, душ не нужен.
— Вы бы хоть тогда о коллективе... в чистом коллективе и работать веселее! — крикнули сзади.
— Производство... — сказал Михельсон. — Требует...
В это время краем монтажа прошел начальник. Начальник видел, что женщины расшумелись, и хотел подойти, но потом не пошел. Он не мог бы покамест ничем им помочь.
