Указание было заводу выгодно, поэтому письмо задержалось присылкой. Начальник нашел его, с нужными визами, но на нем еще не было одной, главной подписи, а без подписи указание не имело хорошего смысла, даже наоборот: потому что заместитель начальника этого указания не поддержал и мог очень просто переуказать ему навстречу.
Письмо начальнику не выдали на руки, но срочно выслали с курьерами через улицу, где помещалась нужная подпись. На подпись подносит письмо референт, и пока начальник перешел через улицу, получил снова пропуск, поднимался на лифте, референт взял письмо, тут же быстро прочел и отправил обратно — для дополнительных реферативных разъяснений.
Уж вот как быстро он работал, он не мог у себя задержать документ (он тогда оказался бы бюрократ своего дела), а над документом надо было подумать.
На этом и день был сегодня закончен. Начальник уехал обратно в свой номер.
У него был номер на одного, с ванной и уборной и с телефоном.
Уж как он ходил по нему, он заперся и никуда не выглядывал полный вечер. Он пел, звонил куда придется по телефону, три раза принял ванну, валялся на кровати. Он посидел возле каждого окна, посмотрел. Голый походил по квартире, нагляделся на себя, на такого, в зеркало. Посидел за столом. Что-то там почитал.
Он объелся одиночеством с непривычки.
9.НЕРАЗВРАЩЕНЕЦ
Наутро он снова пошел к референту.
И опять повторилось такое же, как вчера. Так быстро работал этот самый референт, что опять успел сделать какое-то замечание и услать письмо назад до прихода начальника.
Начальник стоял перед ним со своими бумагами и уже не любил его, этого референта.
«И как мне не страшно его не любить? Он же чувствует, поди, как и я у себя, про Жору Крёкшина, — а мне не страшно», — удивился начальник.
Рассеянно глядя, как начальник подравнивает бумаги, референт вдруг приподнялся, принял их от него, достал, изогнувшись, из кармана две скрепки и скрепил ему письма по листам меж собой.
Так невыносимо ему было видеть нескрепленные, простоволосые документы.
— Ну, а что же теперь? — не удержался и спросил его начальник, хотя было ясно, что надо делать теперь: а опять подождать.
Референт поглядел на начальника умными глазами и задумчиво, грустно смолчал перед ним.
«У одних от неправды обида, у других сразу злость, у меня начинается интерес, а что же у него? — думал начальник о референте. — Нет, не знаю, у него не видать. Вот еще посмотрю: нет, опять ничего».
А может быть, у референта от неправды отросла небольшая привычка, как мозоль между пальцев от державки пера.
