— А я не с-согласен! — возмутился суслик. — Сначала с-спросить надо, а потом хватать!
— Ты же не спрашиваешь траву, хочет она, чтобы ее ели, или не хочет.
На что суслик резонно возразил:
— А чего ее с-спрашивать, если она не может ответить?
— Вообще-то, может, — сказал Шиша. — Пусть этот рыжий отпустит мой хвост, и мы спросим у одуванчиков, нравится им быть твоим обедом, или нет.
— Представляю, какой шум вокруг поднимется! — поморщился лис. — Шагу будет ступить некуда. Только и будет слышно: "Ох, вы меня помяли! Ой, вы на меня наступили!".
— Конечно, — сердито заметил Шиша, — тебе же нравится на всех наступать.
Лис и это замечание пропустил мимо ушей. Конечно, не потому, что лисы плохо слышат. А потому, что слышат они только то, что им хочется.
— И что, все-все-все цветы умеют разговаривать? — недоверчиво переспросила Леля.
— Разумеется, — кивнул лис, — они же живые. А все живые существа умеют чувствовать, думать и говорить. Только надо научиться их понимать.
— И даже самые крохотные?
— Даже самые-самые, — подтвердил Шиша. — Даже микробы, хотя их видно только в микроскоп. И болтать с ними не очень-то приятно: все разговоры о болезнях. Рассуждают, кого бы еще насморком заразить. Фу. Лучше бы уж помалкивали.
— С-совершенно верно, — подтвердил суслик, — пускай помалкивают.
Он сказал это просто для того, чтобы о нем не забыли. Ведь поэты не любят, когда их оставляют без внимания. Они без внимания начинают хандрить и чахнуть. Но Шишу сейчас интересовало другое.
— Не понимаю, откуда ты, рыжий, все это знаешь? — удивился он.
— Дедушка рассказывал. Он был очень мудрый лис.
— А ему кто это все рассказал? — спросила Леля.
Прежде чем ответить, лис почесал правой задней лапой левое ухо, хотя это было нелегко сделать, ведь одной передней лапой он держал Лелю за платье, а другой Шишу за хвост. Попробуйте-ка сами почесать правой ногой левое ухо, тогда увидите, что это совсем непросто.
— Кажется, это был какой-то леший, — наконец, ответил лис.
— А разве лешие бывают? — не поверила Леля.
— С-спрашиваешь! — свистнул суслик, чтобы про него снова не забыли.
Шиша в ответ сердито нахохлился, сложив ручки калачиком, и проворчал:
— Мне за тебя стыдно. Если есть я, значит, есть и лешие. И кикиморы есть, и водяные. Думаешь, человеческие предки были такие глупые, что все про нас выдумали? Нет уж. Они про нас все-все знали, потому что уважали. Ну, и боялись тоже. А теперь нам ни почета, ни уважения. Даже лис, и тот не боится.
