Но Ноэль быстро успокоился. Светло-каштановый оттенок — вовсе не компрометирующий, и тысячи женщин душатся «Каштановым цветом» от Рама.
Оставался платок!
Ноэль встал и на цыпочках открыл ящики Бэль. Он подверг их тщательному обыску, но они содержали лишь нелепые газовые или кружевные платки, ничуть не подходившие на их бедного родственника, найденного на месте преступления.
Или у Бэль никогда не было батистовых платочков…
Или, прекрасно зная, где она потеряла один из них, Бэль уничтожила могущий ее выдать разрозненный комплект.
Уже с порога Ноэль понял, что ему припасен неприятный сюрприз. Он так подумал, увидев нахмуренное лицо Бэль, и окончательно уверился, заметив в сумраке полную фигуру комиссара Марии.
— Здравствуйте! — сказал он, переводя взгляд с одного на другого.
Бэль с треском задвинула какой-то ящик.
— Здравствуй! Комиссар Мария пришел задать мне несколько вопросов. Хочет знать, где я была и что делала в пятницу четвертого между девятью и одиннадцатью часами вечера.
— Не может быть!
— Простая формальность! — счел нужным уточнить комиссар, поднявшись со стула и застыв в своей излюбленной позе: свесив руки и с подавленным видом.
— И что ты ответила? — спросил Ноэль.
— Чистую правду! Что в 18.10 я села на Центральном вокзале на поезд в Пон-де-л’Иль, куда приехала около полвосьмого, что не отходила от маминой кровати весь вечер… Ты даже не поверишь, — добавила Бэль после короткого колебания, — какая-то молодая женщина, бывшая у Иуды в вечер его смерти, осмелилась надушиться теми же духами, что мои!
Ноэль с вопросительным видом повернулся к комиссару.
— Это правда, — рассерженно подтвердил толстяк. — Мы нашли платок, своеобразный, несколько пряный запах которого ни с каким другим не спутаешь.
Ноэль кстати вспомнил, что сам он, якобы, не в курсе хода расследования:
— Боюсь, что плохо вас понимаю. О какой молодой женщине вы говорите?
Комиссар вздохнул. По всей видимости то, что роли поменялись и ему приходится отвечать, а не допрашивать, пришлось ему не по вкусу:
— То, что в кабинете находились изысканные кушанья и шампанское, привело нас к выводу, что Иуда принимал вечером 4-го какую-то посетительницу, одну из знакомых женщин. Поскольку посетительница эта не объявилась, мы вынуждены ее искать.
— И вы думаете, что это, может быть, моя жена?
Комиссар подался к нему всем своим телом:
— В начале расследования мы стараемся думать как можно меньше. Просто-напросто силимся собрать максимум сведений.
