На глаза Ингрид навернулись слезы. Почему Урсула обратилась за утешением к Ральфу, а не к собственной сестре? Это было больно и обидно.
— Незадолго до этого мы потеряли родителей. Она корчила из себя взрослую, а на самом деле была несчастной восемнадцатилетней девочкой.
Ральф кивнул.
— Тогда мне было двадцать два и я уже выиграл своей первый титул чемпиона мира. Это только подстегнуло желание газет посильнее досадить мне. Когда я встретился с Урсулой, мы оба были несчастны. Только по разным причинам.
Ингрид не хотела жалеть его. Не хотела слышать, что Ральф не был бессердечным мерзавцем, которым она его считала. Но тут она отчетливо вспомнила статьи об исчезновении его отца и постоянно циркулировавшие слухи о том, что он жив и где-то скрывается. Конечно, эти слухи причиняли Ральфу и его родным мучительную боль.
— Тебе было очень тяжело. Я понимаю, — сказала она.
— Значит, ты веришь, что я понятия не имел о беременности Урсулы?
Не успела Ингрид открыть рот, как Эрни бросил шахматы и устремился к ней.
— В пруду одиннадцать рыбок! Мама, почему у тебя красные глаза?
Ингрид с трудом взяла себя в руки.
— Наверное, я слишком долго сидела на солнце.
Эрни потянул ее за руку.
— Тогда пойдем в дом. Знаешь, Ральф научил меня играть в шахматы. Там такие здоровские шахматы, я тебе покажу. Слоны — это рыцари в забралах и с копьями. Ладьи похожи на настоящие замки, а королева такая красавица, и у нее корона, совсем как настоящая! Пойдем же, мама!
Она тяжело вздохнула.
— Звучит заманчиво.
Ральф встал и протянул ему руку.
— Я пойду с тобой, сынок. Маме нужно немного побыть одной и подумать. — Он оглянулся на Ингрид и сказал: — Договорим позже.
…Ингрид сама не знала, как ей удалось дожить до вечера. Ральф за несколько минут разрушил ее, казалось бы, такое стойкое представление о нем. Если это правда и он действительно не получил ни одного сообщения от Урсулы, как это скажется на их будущем? Не захочет ли он компенсировать потерянное время?
Она дрожала от страха. А вдруг… а вдруг Ральф отнимет у нее Эрни?
Притворяясь веселой, она отвлекла Эрни от игры, накормила ужином, после чего уложила спать и рассказала сказку на ночь. Потом укрыла мальчика одеялом и нетвердой походкой вышла из спальни, оставив дверь слегка приоткрытой. Ингрид любила Эрни больше жизни. Она бы не вынесла, если бы Ральф решил забрать сына к себе.
Ее мысли прервал негромкий стук. Ингрид открыла дверь и впустила Ральфа. Увидев приоткрытую дверь спальни, он жестом показал на балкон. Вечер был теплый, дул легкий ветерок, но Ингрид, вышедшая наружу, ничего этого не замечала.
