Когда епитрахиль, прошелестев, накрыла Митину голову и благословляющие пальцы священника тихо коснулись ее, Митя успокоился. Из Царских врат выносили Святые Дары, и хор тихо пел. Приближался тот волнующий, исполненный смирения час приобщения к чистоте, и Мите этот час казался нездешним, обвеянным тихим светом. Они, сложив руки крестом на груди, стояли перед поблескивавшей золотом Чашей.
- Димитрий.
- Степан.
После Причастия то злое и тяжелое, что мучило Митю целый год, отлегло. Светлая звезда его молодости победила. И так было легко, радостно и чисто в те дни в обновленном для него миру.
Еще не поздно!
Запись добровольцев в отряд св. князя Ливена
Производится на Выгонной дамбе № 10 ежедневно
от 10-12 и 4-5 час. вечера.
Отряд имеет целью борьбу с коммунистами
(большевиками), не вмешиваясь в политику.
Добровольцы, вперед!
Степа лихорадочно мял газету.
- Еще не поздно, Митяй?
- Который час, Степа?
- Только еще два часа, Митяй.
- Господи, вот время-то тянется! Вот мы подождем еще один день… и не примут…
- А вдруг не примут? - сказал испуганно Митя. - Ведь мне только семнадцатый год.
- Примут, не унывай.
В газете, отпечатанной на желтоватой грубой бумаге, рядом с призывом о вступлении в отряд были напечатаны другие объявления: «Интимная сцена в кафе А.Т. Ежедневно в 3 часа». «Молодая блондинка желает завести переписку с целью знакомства с интеллигентным офицером. Предпочтение - высоким брюнетам».
Но они этого не читали.
Представительный горбоносый полковник, подняв голову, спросил:
- Вы хотите служить?
- Так точно, - оробев, ответили они и вытянулись.
- Завтра можете на фронт выступить?
- Можем.
- Пожалуйста, заполните анкету.
На другой день добровольцев принял под свою команду другой полковник и повел их по шоссе за Александровские ворота, где на одной из дач квартировал штаб заместителя раненого в бою князя.
Небо было голубое. Слегка пылила дорога. Все старались идти возможно лучше. Молодые добровольцы и бывшие офицеры робели. Говорили, что капитан, принявший отряд, ходит в русской гимнастерке, усы распущены и ругается. Больше всех робел Митя. «Возьмет и скажет, - думал он, - зачем пожаловал? На казенные хлеба захотел, по тыловой части? Нам таких не надо». И Митя поглядывал на Степу, который шел, беспечно улыбаясь. Митя знал, что плохих солдат капитан таскал из строя за воротники шинелей и выбрасывал вон из отряда.
Перед дачей отряд выстроился. Все замерли, подтянулись и выпрямили спины. Вышел капитан в зеленой гимнастерке - про усы правду офицер сказал, - плотный, коренастый, глазами всех проколол и пронзительно крикнул:
