- Здорово, друзья!
Добровольцы ответили и сами поняли, что недружно. Митя тянулся, как в корпусе: руки по уставу, грудь вперед, глаза в глаза.
- Ну, прежде чем принять вас в отряд, я должен обрисовать вам картину, и после моих
слов кто желает служить - тот пожалуйста, а запись в бюро ничего не значит, - сказал капитан, и нельзя было понять, строго ли он это сказал или с усмешкой. Он замолчал и посмотрел испытующе.
- Поступивший в отряд может по трем причинам выбыть из строя. По двум легальным и одной нелегальной. Нелегальная - дезертирство и карается смертной казнью, о ней распространяться не приходится. Первая легальная - по ранению или болезни, если начальство отпустит, а вторая легальная если убьют человека.
Капитан переступил с ноги на ногу.
- Срок службы не ограничен. Разговоров быть не может. Тяжело служить, - помолчав, наставительно сказал капитан. - Нет ничего, ни комфорта, ни удобств. Сегодня сорок верст прошли, а завтра бой, и никаких штабов, и никаких теплых мест… Я понимаю ваш порыв, но, может быть, вы скороспело решили. Отказывайтесь, господа, еще не поздно. - Капитан выжидательно замолчал.
Многие вышли из строя. Среди них было несколько офицеров и часть молодежи.
- Да, господин капитан, мы не представляли…
- Напрасно беспокоились. Таких нам не надо. С Богом.
Капитан внимательно присматривался к строю. На левом фланге, где находились Митя и Степа, стояли мальчики-добровольцы.
- Да вы юнцы совсем, - сказал капитан левому фронту. - Вам дома с книжками сидеть, вы винтовку не понесете.
Стоявший среди них Митя покраснел. «Возьмет и выкинет, - подумал он, - я документов не предъявил, а в условиях написано, что не моложе семнадцати лет. Вдруг узнают?… Если спросят, сбрехну, что семнадцать».
- Ну? - вопросительно сказал капитан и улыбнулся.
Добровольцам от его взгляда стало тяжело и стыдно, но никто из них строя не вышел.
Началась разбивка по ротам. Митя подошел к капитану и, не доходя до него четырех шагов, козырнул и сказал:
- Господин капитан, разрешите мне и моему двоюродному брату зачислиться в пулеметную роту.
- Обратитесь к капитану Эголину, примет ли он.
Эголин, офицер высокого роста, подозрительно посмотрел на мальчиков, одетых в рванье.
- Вы кто?
- Кадет… Лицеист…
«Не поверил», - подумал Митя и покраснел. Но капитан принял их в пулеметную роту.
