Александрийский шейх Али-Бану и его невольники - Вильгельм Гауф

В. Гауф

Александрийский шейх Али-Бану и его невольники

Содержание:

Карлик Нос

Молодой англичанин

История Альмансора

Cтранным человеком был александрийский шейх Али-Бану. Когда утром он шел по улицам Александрии в дорогом кашемировом тюрбане, в праздничной одежде и богатом поясе, стоимостью в пятьдесят верблюдов; когда он выступал медленно и важно, нахмурив лоб, сдвинув брови, потупив глаза и, каждые пять шагов, задумчиво поглаживая свою длинную черную бороду; когда он шествовал так в мечеть, чтобы, как того требовал его сан, толковать правоверным Коран, - тогда встречные останавливались, глядели ему вслед и говорили друг другу: "Ведь какой красивый, осанистый человек". "И богат, богат и знатен, - прибавлял другой, - очень богат: у него и замок у Стамбульской пристани, у него и поместья, и угодья, и много скота и рабов". "Да, - замечал третий, - а тот татарин, которого недавно послал к нему из Стамбула сам повелитель правоверных, - да благословит его пророк! - говорил, что наш шейх в большом почете у рейс-эфенди, у капудан-паши, - у всех, даже у самого султана". "Да, восклицал четвертый, - каждый его шаг благословен небом! Он богат и знатен, но - вы знаете, что я имею в виду!" "Да, да, - шептались в толпе, - что правда, то правда, - у каждого свое горе; не желал бы я поменяться с ним долей; он богат и знатен, но, но..."

На самой красивой площади Александрии у Али-Бану был великолепный дом. Перед домом раскинулась широкая терраса, выложенная мрамором, осененная пальмами. Вечером он часто сиживал там и курил кальян. Двенадцать богато одетых невольников, стоя в почтительном отдалении, ловили его взгляд - у одного был для него наготове бетель, другой держал зонт, третий - золотые сосуды с вкусным шербетом, четвертый опахалом из павлиньих перьев отгонял мух от своего господина, певцы, с лютнями и флейтами, ждали, когда он пожелает усладить свой слух музыкой; а самый ученый из невольников приготовил свитки, дабы развлечь его чтением.

Но напрасно ждали они от него знака: ему не угодны были музыка и пение, ему не хотелось внимать изречениям и стихам мудрых поэтов былых времен, не хотелось отведать шербета, пожевать бетеля, - даже раб с опахалом из павлиньих перьев старался напрасно - господин не замечал, когда около него жужжала муха.

И часто прохожие останавливались и дивились на великолепие дома, на невольников в роскошных одеждах, на все окружавшие его приятности; но затем, когда они переводили взгляд на сидевшего под пальмами шейха, серьезного и хмурого, не отводившего глаз от голубоватого дымка кальяна, они покачивали головой и говорили: "Поистине, этот богач - бедняк. Он, имущий, бедней неимущего, пророк не дал ему разумения, дабы наслаждаться своим богатством". Так говорили прохожие, смеялись и шли своей дорогой.