Люди полной луны - Александр Валентинович Экштейн

В это брызжущее солнцем утро Глассик проснулся с ощущением гордости за свою жизнь. Он гордился собою всегда, но в это утро особенно. В солнечные дни это приятнее, чем в пасмурные. Первым делом он высунул из-под одеяла свою ступню и увидел, что эта ступня была красивой, впрочем, как и сами ноги, которые он начал осматривать сразу же после ступни. И все тело у Глассика было красивым. Он гладил себя по бедрам, животу, ягодицам и понимал, знал, что он красив, умен и к тому же обладает тайной, знание которой неподъемно для остальных из-за их врожденной неполноценности. Глассик встал, подошел к зеркалу и еще раз оглядел свое прекрасное тело, свои кривоватые, покрытые волосами тонкие ноги. Затем приблизил лицо вплотную к зеркалу и оскалился, любуясь желтоватыми, крупными до изумления, зубами, прижался губами к зеркалу и страстно поцеловал их отражение…

Глория Ренатовна Выщух даже вздрогнула, ей показалось, что из зеркала, в которое она взглянула мельком, проходя мимо, ее кто-то возжелал. Как и все красивые, чувственные женщины, она безошибочно угадывала тот момент, когда ее желали и раздевали мужские глаза. Глория Ренатовна даже ойкнула от неожиданности и оглянулась, ей показалось, что в комнате кто-то есть, но в комнате никого не было. «Ого!» — решила она, взглянула в зеркало, висящее на стене в прихожей, и тут же громко, с подвизгом, заорала. За ее спиной, отобразившись в зеркале, на вешалке висело чудовище. «Сволочь! — оборвала свой неизящный крик Глория Ренатовна и тут же исправилась: — Дурачок». Все эти мысленные сентенции относились к маске-страшилке, висящей на вешалке и оформленной старым плащом Глории Ренатовны, и к семнадцатилетнему оболтусу-сыну, который иногда шутил таким вот образом. Поправив прическу и с удовольствием отметив свой шарм, она открыла дверь квартиры и завизжала уже чисто по-бабьи, присев от ужаса и тут же падая на пол прихожей от тяжести навалившегося на нее электрика ЖЭКа Буйнова и лестницы, которую этот идиот прислонил к открывающейся внутрь двери квартиры.

— я…— начала было Глория Ренатовна, слегка покряхтывая под разлегшимся на ней электриком, но электрик оборвал ее:

— Да нет, это я щиток подкрасить после ремонта хотел. — Неохотно поднимаясь, он буркнул: — Извините, Глория Ренатовна.

— Сволочь! — на этот раз четко определилась Глория Ренатовна и, захлопнув дверь квартиры, направилась к лифту.