Четвертое путешествие Привалова - Радий Владимирович Радутный

На подобном мероприятии я «имел честь пребывать» впервые. Насчет имения чести выразился, разумеется, Выбегалло – причем на полном серьезе. И зачем-то добавил:

– Мон шер.

Плюс к обычной компании присутствовали также люди, которых я никогда в институте не видел. Зато, как оказалось, они меня видели:

– Здравствуйте, здравствуйте, Саша, – невысокий кругленький мужичок как бы случайно оказался рядом. Характерной его особенностью была лысина, покрытая легким пушком и начинающие отрастать брови. – Много о вас наслышан...

– А, собственно... – начал было я, но мужичок понял меня с полуслова и сделал вид, что немного обиделся.

– Ну как же, как же... – протянул он. – Я парторг нашего института. Всегдашний Иван Сергеевич. Неужели не слышали?

Я не слышал. Но признаваться, конечно, не стал – зачем человека обижать.

– Я так и думал, – расцвел Всегдашний. – А что раньше не познакомились – так я сам и виноват, все никак времени не было зайти. Ну а на собраниях вы пока не присутствуете... по вполне понятной причине.

Честно говоря, я сначала не понял – ни о собраниях, ни о причине, потом вспомнил должность Ивана Сергеевича – и понял насчет собраний. А насчет причины он сам же и подсказал:

– Кстати о причине. Не пора ли вам...

Разумеется, было пора. Уже лет пять как пора. И если бы дело ограничивалось только партийными взносами, то я бы, пожалуй, и не задумался – ну, подумаешь – партия. Ну, надо – так надо. На доброе дело и трешки не жалко. Однако когда я вспоминал о партийных собраниях...

– Ну ладно, мы еще об этом поговорим...

В зал вошел Янус Полуэктович Невструев, ведомый под руку Кристобалем Хозиевичем; тот блеснул черным оком – и Всегдашний как-то сразу привял и отошел. Я заметил, что примостился он поближе к трибуне – и в то же время так, чтобы сразу же не бросать в глаза.

Еще одного товарища я узнал – при поступлении подписывал у него какую-то бумажку. Товарищ был специфический – плотный, крепкий, непроницаемый. Чувствовалось, что такому можно доверить военную тайну. И он ее никому не отдаст.

Группа парней помоложе уселись в глубине зала, кучкой, и перешептывались о чем-то своем. На руководителей они пока были мало похожи, на товарищей специфических тоже не тянули, но некую печать на челе несли, следовательно, представляли здесь отдел оборонной магии.

На Выбегалло они почему-то подчеркнуто не смотрели.

Амвросий Амбруазович же, удостоив меня почти доброжелательным взглядом, склонился над блокнотиком и что-то уже записывал – скорее всего, чертиков рисовал.