Обгоняя солнце - Полина Люро

Если тянут за волосы ― это больно, а если при этом пинают ногами, и твоё лёгкое новое платье, задираясь всё больше и больше, медленно рвётся, замерзающее тело пересчитывает грязные лужи на не самой чистой улице, а кругом слышно только улюлюканье и грубый смех незнакомых парней ― это ещё больнее… И ты не знаешь, что делать ― одёргивать ли уже порвавшееся шёлковое платье или закрывать красное от стыда лицо исцарапанными руками, зажмурив глаза и тихо шепча: «Мама, мамочка, помоги мне, пусть это будет только страшный сон, который сейчас закончится…»

И вдруг всё прекратилось, словно она, та, что после изнурительной болезни оставила меня несколько лет назад, услышала с небес мольбы и тихий плач дочери. До меня, как через вату, доносились звуки ударов и хлёстких пощёчин, оханье, брань и стоны моих мучителей, а потом топот их убегающих ног. Мужской голос пытался пробиться ко мне откуда-то сверху, но я всё больше сворачивалась в клубок, стараясь спрятаться и от себя самой, и от моего неожиданного спасителя.

― Эй, девочка, ты как там, жива? Не бойся меня, дай руку, малышка. Как же тебе досталось, бедная. Вставай, замёрзнешь, весна, земля ещё холодная…

С трудом разлепила глаза и протянула руку склонившейся надо мной тени. От слёз мои веки распухли, и я почти ничего не видела. Человек осторожно взял мою руку в свою горячую ладонь и помог встать на ноги. Он снял с себя старую куртку и надел на меня, накинув капюшон на испачканные грязью волосы.

― А что туфельки потерялись ― жаль. Впрочем, не страшно, я тебя на руках донесу. Тут под мостом костёр, согреешься, найду что-нибудь из обуви. Ну-ка, хватай меня за шею, вот так, молодец, мы быстро дойдём.

Перед глазами всё ещё плыло и покачивалось, как на волнах, но я разглядела, что у человека молодое, усталое и худое лицо, покрасневшие, словно от долгой бессонницы, глаза. Мой спаситель двигался так плавно, как будто бежал по облакам, а не по выщербленной дороге. Он почти летел, прижав меня к себе, а я рассматривала его в упор: красивый, глаза чуть прищурены, и вокруг них разбегаются лучики. «Значит, любит смеяться», ― говорила про таких моя бабушка.

― Бабушка, я обещала ей, что вернусь со школьного вечера до того, как зайдёт солнце. А оно уже почти у самого горизонта… ― жаловалась я незнакомцу снова и снова. Он внимательно слушал и кивнул.

― У тебя шок. Значит, не пойдём к костру, побежим за солнцем. Надо его опередить, ― и он улыбнулся одними глазами, ― далеко отсюда живёшь?