Мотыльки - Полина Люро

Я видел, что Стен задыхался: его губы посинели, из разбитого рта стекали струйки крови. Лицо покрывали глубокие царапины и синяки. Он еле дышал, скорее ― хрипел. Принёсший его домой растерянный Бобби смотрел на меня с испугом. Я взглянул на его испачканные кровью руки и заорал:

«Доктора, живо! Сам, что ли, не догадался или мобильный потерял?»

Но мой подручный не сдвинулся с места, брезгливо вытирая ладони о грязные джинсы.

― Трой, знаешь же, твой отец запретил пускать его на порог, я и так нарушил запрет, притащив его к тебе. Мне не поздоровится. Сам выкручивайся, не хочу быть втянутым в ваши семейные разборки.

Я скрипнул зубами и, набрав трясущимися руками знакомый номер, вызвал семейного доктора, а когда тот попытался что-то возразить, добавил:

«Поспешите, или хотите закончить как Ваш предшественник? Мой друг должен жить».

Сбросив звонок, не глядя, рыкнул на Бобби:

«Ты где его нашёл?»

Тот погладил толстой ладонью свой бычий затылок и замялся.

― Не злись на меня, Трой, я всего лишь охранник. Кажется, Стен свалился с крыши вашего дома. Сам видел, как он падал. Жуткое зрелище…

У меня брови полезли на лоб.

― Хочешь, чтобы я поверил, будто мой друг, до смерти боявшийся высоты, полез к нам на крышу? За идиота меня принимаешь? Да его на пригорок-то в детстве невозможно было затащить. Кто там был ещё? Его ведь скинули, да? Не молчи, Бобби, я начинаю выходить из себя…

Охранник побагровел и бухнулся на колени.

― Не злись, Трой, я — то в чём виноват? Чем хочешь поклянусь ― никого, кроме него, на крыше не было, наверное, он сам…

Я пнул его ногой под ребро.

― Вставай и иди встречай доктора, позже с тобой разберусь.

Он резво вскочил на ноги и умчался на улицу. Я опустился на пол около Стена, не беспокоясь, что на дорогом костюме останутся следы.

― Потерпи, дружище! Сейчас придёт врач, он поставит тебя на ноги, иначе я сам ему все конечности переломаю. Ты меня знаешь.

Окровавленные губы Стена дрогнули в кривой ухмылке. Ещё один жуткий хрип вырвался из его горла.

― Имя, мне нужно имя того, кто посмел это сделать. Постарайся, дружище!

Но он, очевидно, не мог говорить. Внезапно его холодная искалеченная рука поползла вперёд и ухватилась за мою. Я наклонился, надеясь услышать хоть слово, но почувствовал, что Стен из последних сил жмёт моё запястье. Там, под окровавленным отпечатком его ладони была татуировка мотылька. Кривой, уже почти выцветший рисунок. Я сам сделал его в детстве: сначала себе, потом друзьям: Стену и Нике.