Романтика на вынос - Любовь В Штаний

Ночь. Время теней… Но разве можно разглядеть их в кромешной тьме? Блики света на обнажённых телах — танец страсти. А блики мрака? Кто их видел? Кто может рассказать, как прекрасны и чувственны движения теней в чернильной темноте полночи?

А тени во мраке танцуют, льнут к обнажённой коже любовников, стирают грани между явью и сном… Как тишина поглощает прерывистое дыхание любви, так тени пьют прикосновения, взгляды в никуда, притяжение одного невидимого во мраке существа к другому… И ты слеп, но руки скользят по гладкой коже того, кто в этот миг един с тобой… Сердцу не нужны глаза, чтобы видеть.

Ночь… Время теней…

— Ау! Леся! — позвала Жанна и картинно помахала перед моим лицом растопыренной пятернёй. — Очнись уже! Я тебя пятый раз окликаю.

Вздрогнув, я растерянно улыбнулась ослепительной платиновой блондинке и по совместительству лучшей подруге.

— Прости. Ты что‑то сказала?

— Ох, ты сегодня сама не своя, — раздражённо всплеснула руками та. — Битый час распинаюсь перед тобой, а внимания — чуть. Хотя какое «сегодня»! На прошлой неделе тоже самое было. Влюбилась, ты что ли?!

— Нет! — почти взвизгнула я, чем окончательно ввела подругу в заблуждение.

— Ого! Даже так! И кто он?

— Никто!

— Да тише ты. На нас уже люди оглядываются, — приструнила Жанна, и, склонившись, продолжила шёпотом: — Я его знаю? Не Сергей случаем? Или Игорь?! Только не говори, что Макс! Я такого разочарования просто не переживу.

— Этот пустозвон? — Я возмущенно фыркнула и с деланным энтузиазмом занялась мороженым. — Да скорее ад замёрзнет!

В этом кафе, куда мы заскочили согреться и заодно поболтать о своём, о девичьем, десерты подавали исключительные. И пирожные, и тортики, а мороженое! М‑м‑м… Выше всех похвал. Не какое‑нибудь искусственное — самое настоящее. Его прямо здесь, в кафе делали. При желании, можно даже посмотреть как. Я как‑то ходила, подглядывала за процессом.

Это я к чему — десерт в стеклянной вазочке более чем заслуживал внимания, но уже на третьей ложечке сливочного чуда многозначительный взгляд подруги и её просто‑таки звенящее безмолвие сделали своё дело. Пришлось объясняться:

— Понимаешь… тут дело совсем не в этом. Просто…

Белая фарфоровая чашечка на столе исходила ароматным паром. Запах кофе напомнил о…

— Ну! — почти ложась грудью на столик, прошипела Жанка, первая красавица нашего филфака. — Чего замолчала?! Я же сейчас от любопытства умру! Олеся, солнце моё, продолжай!