Корюшка - Святослав Владимирович Логинов

В начале весны Петербург начинает благоухать свежими огурцами. Так пахнет корюшка. «Есть в Питере две рыбы: корюшка да ряпушка», — пишет Владимир Даль. От кого бы ни услыхал эту фразу составитель словаря, но был то не житель Петербурга. Никогда петербуржец не назовёт корюшку рыбой, равно как муромчанин не назовёт рыбой мойву, а пскович — снетка. Рыба — это рыба, а корюха — сама по себе. Рыбу можно ловить на удочку, а можно сетью. Корюшку ловят сачком. Каждый год по весне на петербургских мостах можно видеть людей, которые с самой середины пролёта опускают в Неву, привязанные к верёвке сетки размером полтора на полтора метра. Опустит, подождёт с пол минуты и вытаскивает наверх. А на сетке, как правило, подпрыгивает пара рыбёшек (отдельную корюшинку назвать рыбкой или рыбёшкой можно, это в массе корюшка не рыба). Милиция, которая строго пресекает посторонние занятия на мосту, этих людей не гонит; традиционный промысел не запретишь.

А на Волхове, куда корюшка весной идёт на нерест, её сачат прямо с берега, с мостков и лав, где в обычное время хозяйки бельё полощут. В руках у добытчика здоровенный сачок на трёхметровой рукояти (в Мурманске такой называют зюзьгой). Частая сеточка с гнездом чуть меньше сантиметра, и этой сеткой рыболов пытается вычерпать великую реку, одну из четырёх, чьи аллегорические скульптуры сидят у Ростральных колонн.

По весне, пока Волхов не вошёл в берега, вода в нём мутна, и ловец не видит, что он там черпает. Казалось бы, в таких условиях черпай не черпай, ничего не вычерпаешь. Однако электричка, идущая от Волхова в Питер, источает огуречный аромат, словно каждый пассажир держит на коленях миску свеженаструганного салата из огурцов. Меньше десяти килограммов корюхи ни один рыбак не тащит.

Корюшка идёт на нерест такой густой волной, что порой серьёзная рыба, вздумавшая полакомиться лёгкой добычей, оказывается зажата боками своих жертв и не может увернуться от сачка рыболова-любителя. Во всяком случае, отец мой, в течение многих лет ездивший в апреле сачить корюшку, непременно кроме основной добычи привозил одного, а то и двух вполне приличных судачков. В другую пору судака на Волхове так просто не поймаешь, а весной, в компании с корюшкой, он сам в сачок лезет.

Теперь былое изобилие осталось по большей части в памяти народной. Виноваты в этом и профессионалы, наловчившиеся брать корюшку прямо в Финском заливе, а на Волхове и Неве расставляющие многометровые сети, но более всего неумное хозяйствование по берегам рек. Всё больше грязи льётся в Волхов, землевладельцы пашут, кажется, у самого уреза воды, а в результате всё меньше остаётся нерестилищ, где корюшка может выводить детей. А власти в основном борются с любителями. Проверяют электрички, чтобы никто не вёз слишком много петербургского деликатеса, грозят штрафами. Этак скоро питерская весна будет пахнуть не огурцами, а промышленными выбросами.