Где-то под Смоленском [сетевая публикация] - Ольга Викторовна Онойко

Поисковики — народ пёстрый.

Есть Светлые, есть Тёмные. Шеф мой говорит так: кто сам по болотам с лопатой шарахался, кто личность бойца установил, родным отписал и перезахоронил его по-человечески, тот волен кость взять. Предъявить ему по закону можно, но никто предъявлять не будет. И это так же верно, как то, что шеф мой — среди Тёмных темнейший.

Но порой приходит копателям заказ промышленный. Сотни, тысячи костей оплатить готовы! Кто? Неведомо. И фамилии погибших их не волнуют, а могилы — тем более не их забота.

Для кого из копателей это и впрямь тайна. Но мы-то — некромаги на государевой службе. Многое повидали, многих упокоили. Нам разгадка известна: частная военная компания вписалась.

Как мы их не любим, кто бы знал.

…Гляжу я на Серёгу, а тот вытянулся и дрожит как струна. Глаза побледнели. Он ведь клирик. Может, кому из Светлых по жизни легко приходится, но только не клирикам. Как бы поточнее? Для них всё и всегда — по-настоящему. Что для меня кости неупокоенные, пусть и кости героя, для Серёги — святые мощи.

— Военные компании? — спрашивает клирик. — Всегда? А террористы?

— А террористам, Серёга, наши солдатики из болот подо Ржевом не нужны. Своих шахидов как собак.

— Разве шахиды — герои?

— Для террористов — герои… Да оно и к лучшему. Ты вот о чём подумай: где нашего бойца настоящая кость героя оберегает, террориста — только самовнушение.

Серёга подумал и кивает.

— Да, — говорит, — Коля, это очень удачно вышло.

Вздохнули мы одновременно и под ноги себе уставились. Кому-кому, а нам сейчас об удачах говорить не приходится. Не о террористах речь, но влипли мы знатно.

А сидим мы с Серёгой на лавочке у подъезда. Бабки мимо шныряют. Словечек не отпускают пока, но косятся с удивлением. Наконец одна бабка не утерпела.

— Совсем, — говорит, — обнаглели наркоманы!

Серёга заморгал и бровки домиком делает, а я на бабку глянул попристальней и отвечаю веско:

— Вы, бабушка, оговорились. Не «наркоман», а «некромаг». Коля я, Ирины-Константинны из триста второй квартиры родной правнук.

Бабку как метлой смело. Я её как раз вспомнил: бывшая медсестра из районной поликлиники, на пенсии. Из Светлых, исцеляющая наложением рук. Небось ещё пионеркой была, как прабабушка моя на праздники в орденах выходила.

А с чего история началась — курам на смех.

Полугода не прошло, как залил Серёга прабабушке свежий ремонт. Я пришёл, оценил, зубами на него лязгнул. Прабабушка моя, конечно, орденоносная ведьма, снайпер и ветеран, но ведь ей уже сильно за сто лет. Хоть она и твердит, что сама может со всем справиться, помощь ей всё-таки нужна.