Где-то под Смоленском [сетевая публикация] | страница 2

Слово за слово, дело за дело, и понеслось. Сперва оказалось, что Серёга кошачьему приюту помогает, потом — что на приют наведена злая порча. Прабабушка кошек любит, отправилась их спасать и меня припрягла. Я-то сам — Тёмный, по профессии — некромаг, в рукопашную с упырём не в первый раз схватился. Но всё-таки без предупреждения, без оружия и без подготовки нарываться на такую дрянь — Светлому не пожелаю.

Ладно. Бабушка — дама не бедная. Пенсия у неё ветеранская с доплатами за ранения и награды, льгот целый список, к тому же она до сих пор подрабатывает — порчей, гаданиями, чарами сложными и тонкими, которые не столько силы, сколько ума и опыта требуют… Я знал, что она помогает приюту деньгами, но искренне надеялся, что на этом всё.

И вот — здрасте-пожалуйста! Пришёл я бабушку навестить. Предупредил заранее, как водится. Открываю дверь своим ключом и из прихожей слышу:

— Взял меня товарищ майор за руку и в лес повёл… А ему трудненько по лесу ходить было! Над ним же птицы петь начинали. Цветы к нему раскрывались, звери из нор выходили.

— Да, — отвечает знакомый голос, — это, наверно, на фронте нехорошо. Демаскирует.

— Разок только обернулось удачей, — говорит бабушка, — в сорок втором… Или сорок третьем? Зима была. Вышли, Серёженька, к нашим позициям медведи-шатуны. Артподготовкой их разбудило. Товарищ майор… он тогда и майором ещё не был. Переговорил он с ними и отправил в разведку боем. Они в пургу, в нулевую видимость целый взвод немцев задрали, под снегом сложили и обратно по берлогам ушли. Об этом потом в газете была заметка. Военкор к нам в часть приезжал.

Я столбом как стал, так и стою.

Мрак и жмуры!

Не в том дело, что знаю я этого «Серёженьку». Бабушка наверняка слышала, как ключ в замке проворачивался. Да и сам Серёженька меня почуял, у него свой дар. Идти мне к ним на кухню или не идти? Встревать в беседу или не встревать? Кажется, вопрос копейки не стоит, но поверьте — только кажется. Неспроста этот приютский Серёженька у бабушки на кухне сидит и рассказы её о войне слушает. Не к добру оно.

Ох не к добру…

Поразмыслил я и на чутьё положился. Стою тихонечко, не мешаю. Окажусь нужен — позовут.

— Идём мы с товарищем майором по лесу. И показывает он мне следы на земле. Следы волчьи, а величиной — как медвежьи. «Это, — говорит, — Ириша, оберст. Он чёрным волком перекидывается. Увидишь его — не стреляй. Его пули не берут. Только позицию свою зря обнаружишь». А я, Серёженька, снайпером была. Никто крепче меня пули не заговаривал. И знал об этом майор, оттого и предупредил… «Такие, — говорит, — как он, по штабам сидят, на передовую не лезут. Но этот из другого теста. Сам в разведку ходит, фрицев своих бережёт. Надо нам, Иришенька, с ним справиться».