Берега Ахерона - Борис Вадимович Успенский

«Затихли за морем российские звоны.

Кругом заграница, и нечего жрать.

Пропал наш Голицын — он грузит вагоны.

Ушел Оболенский в шантан танцевать.»[2]

Холодный, пронизывающий до костей ветер завывал подобно стае одичавших собак, скребся ледяными когтями по палаточному брезенту, стучал дождливыми плевками в узкие оконца матерчатых домиков. Ветер он хоть и бродяга, но как законный хозяин каменистых равнин галлиполийского полуострова, от всей души возмущался вторжением незваных гостей, нарушивших столь привычную размеренность жизни. Не дано людишкам создать нечто подобное причудливым нагромождениям камней, отшлифованных за многие тысячелетия, так изысканно скрутить деревья, превратив их в немых свидетелей разгула сыновей Борея. Люди, пришедшие сюда, напоминали вырванные с корнем деревья, которые не хотели становиться просоленным плавником, но Судьба одним лихим росчерком пера подписала приговор и решительно крутанула свое знаменитое колесо. Не только галлиполийский ветер, но и местное население было враждебно врангелевцам, которые, несмотря на все запреты, грабили окрестные селения без зазрения совести и турецкие власти все чаще намекали, что пора бы, господа хорошие, и честь знать.

В насквозь промокшей палатке, на лежаке, укрывшись английской шинелью, отдыхал капитан Морозов, как всегда гладко выбритый и дымил турецкой папироской. Сизые клубящиеся круги поднимались к потолку и окутывали едкой дымкой почерневшие от воды матерчатые швы крыши. Всю ночь и утро лил дождь, и сырой воздух обволакивал тело, вытаскивая из него остатки тепла, сковывал железной хваткой мышцы, забираясь под старую шинель. Морозов ругнулся, не хуже питерского извозчика, и выбросил отсыревший бычок в угол. Уголек секунду подымил и погас, пустив едва заметную струйку дыма.

— Чего разоряешься, капитан? — послышался голос подполковника Дроздова, — Упал и отжался для сугреву тела!

— Чистишь винтовку? Вот и чисти! — раздраженно ответил Морозов, — Даст осечку… С кем тогда заклинать змия зеленого? Сам знаешь, что этот аспид зело своенравен!

— Заклинания это хорошо! Не могу сказать, что во фляге у меня сидит змий, скорее его дыхание, но… Надо бы разбавить сие дыхание по методу бородатого химика! — миролюбиво предложил подполковник, подражая священнику, — В юнкерском училище этому не учат, а зря! Солдат без спирту, что девка без… Мда! Разбавишь или так скушаем?