| The thousand injuries of Fortunato I had borne as I best could, but when he ventured upon insult I vowed revenge. | Я, как мог, переносил от Фортунато тысячи неприятностей, но когда он дошел до оскорбления, я поклялся отомстить. |
| You, who so well know the nature of my soul, will not suppose, however, that I gave utterance to a threat. | Вы, который хорошо знаете мой характер, не предположите, будто я произнес хоть одну, малейшую угрозу. |
| At length I would be avenged; this was a point definitely, settled --but the very definitiveness with which it was resolved precluded the idea of risk. | В конце концов, рано или поздно, я должен быть отомщен: это было дело решенное; но самая окончательность, бесповоротность моего решения исключала всякую идею риска. |
| I must not only punish but punish with impunity. | Я не только должен был наказать, но и наказать без всякой опасности для себя. |
| A wrong is unredressed when retribution overtakes its redresser. It is equally unredressed when the avenger fails to make himself felt as such to him who has done the wrong. | Обида не отомщена, если мстителя постигает наказание; она, в равной мере, не отомщена и тогда, когда мститель не позаботится о том, чтобы совершивший обиду знал, - кто ему мстит. |
| It must be understood that neither by word nor deed had I given Fortunato cause to doubt my good will. | Все должны были видеть, что я, ни словами, ни действиями, не давал Фортунато ни малейшего повода усомниться в моей благосклонности к нему. |
| I continued, as was my wont, to smile in his face, and he did not perceive that my smile now was at the thought of his immolation. | По всегдашней привычке, я продолжал улыбаться ему в лицо, и он не подозревал, что отныне моя улыбка выражала лишь мысль об его уничтожении. |
| He had a weak point --this Fortunato --although in other regards he was a man to be respected and even feared. | У него была одна слабая сторона, у этого Фортунато, - за исключением которой, впрочем, он был человек достойный уважения. |
| He prided himself on his connoisseurship in wine. | Он считал себя удивительным знатоком вин. |
| Few Italians have the true virtuoso spirit. For the most part their enthusiasm is adopted to suit the time and opportunity, to practice imposture upon the British and Austrian millionaires. | Между итальянцами, вообще, мало знатоков и истинных любителей чего бы то ни было; их энтузиазм, в большинстве случаев, напускной, приспособленный ко времени и к случаю: это просто шарлатанство, имеющее целью уловлять английских и австрийских миллионеров. |
