Увы, без рентгеновского исследования я не мог поставить своему пациенту точный диагноз. Но на войне как на войне. За неимением времени и нужной аппаратуры здесь более-менее точный диагноз ставит только скальпель.
— Надо оперировать, — сказал я вслух и попросил Зазу, чтобы она позвала мужчин.
Зашли двое.
— Нужен стол, — сказал я, и они тут же втащили в комнату самодельный тяжелый стол.
Заза накрыла его чистой простыней.
— Хорошо, — сказал я. — Ты молодец, ты смекалистая девочка.
Она улыбнулась и показала мне при этом свои жемчужные зубы.
Я стал раскладывать на столе хирургический инструмент.
— Ты видела когда-нибудь эти вещицы? — спросил я Зазу. Она замотала головой. — Ну тогда я буду указывать тебе на то, что ты должна будешь мне подать. Поняла?
Она кивнула. Чувствовалось, ей уже начинала нравиться ее роль.
Я набрал в один из шприцев противостолбнячную сыворотку, в другой — анатоксин.
— Как только я удалю осколки, ты мне подашь это, — кивнул я на шприцы. — Но только не оба сразу, а вначале вот этот. Ты меня поняла?
Она снова кивнула, и в ее глазах я увидел теплые искорки. Но тут застонал раненый, и Заза нахмурила свои темные густые брови.
Обработав раны, я приступил к операции. Заза оказалась хорошим помощником. Не успевал я показывать на очередной предмет на столе, как он тут же оказывался в моих руках. Такой же вот проворной была и Илона, вспомнил я вдруг и тяжело вздохнул.
— Я что-то не так делаю? — приняла мой вздох за укор Заза.
— Да нет, все нормально… Это я так.
— Вы что-то вспомнили? — догадалась она.
— Вспомнил, вспомнил, но это не имеет никакого отношения к нашей работе, — сказал я.
Я аккуратно работал скальпелем, а девчонка, затаив дыхание, внимательно и с интересом наблюдала за моими действиями. Ей было жалко братишку, особенно ей было жалко его тогда, когда он в беспамятстве вскрикивал от боли. В такие мгновения ее рука невольно тянулась к моей, пытаясь остановить ее. Я отводил ее руку и строго смотрел ей в глаза. Дескать, не мешай. Здесь идет операция, поэтому изволь не паниковать. В очередной раз, когда Керим вскрикнул и она машинально ухватилась за мою руку, я чуть не отругал ее.
— Если ты будешь так себя вести, я попрошу, чтобы ты ушла, — сказал я ей.
Она опустила голову, показывая тем самым, что она виновата.
Я снова орудовал скальпелем, потом рылся в ране пинцетом, который подала мне Заза, потом промокал кровь тампоном. Когда я достал оба осколка, я ввел раненому противостолбнячную сыворотку и анатоксин.
