Мелина выглядела любопытной, как маленькая девочка. Она села на постели, так небрежно закинув ногу на ногу, что у меня уже нервы не выдерживали. Я взял с подноса два бокала и наполнил их. Мелина взяла из моих бокал. Понюхала, изящно подрагивая ноздрями.
– М-м. Восхитительно! – сказала она.
И выпила содержимое одним глотком. Затем откинулась на подушки, как бы случайно широко раскинув ноги.
– Ну а теперь показывай подарок, – сказала она.
– А вина больше не хочешь? – спросил я.
– Нет. Хватит. Нет более отвратительного зрелища чем гетера-алкоголичка.
– А как ты себя чувствуешь? – встревоженно спросил я.
– Прекрасно. А что? – раздраженно спросила она.
– Так… Ничего.
В чем же дело? Неужели та ведьма с черной улицы обманула меня? И тут я вспомнил, что не проговорил заклинание, подсказанное колдуньей. Но, к моему ужасу, я начисто забыл слова.
– Ну? Где же обещанный тобою презент? – настойчиво расспрашивала Мелина.
И тут я вспомнил.
– Мое сердце – к твоему сердцу, – нараспев, тихо заговорил я, подражая монотонно бубнящему воскресителю. – Мой образ застыл в твоих глазах. Во тьме ночи я – свеча, освещающая твое лоно.
Мелина нахмурилась:
– Что это ты лепечешь? Какие-то глупые любовные вирши?
И не успел я придумать в ответ какую-нибудь ложь, как Мелина вдруг громко, со всхлипом вздохнула. Зеленые глаза смотрели на меня. Зрачки возбужденно расширились. Она облизнула губы.
– Бутала, во имя твое, – простонала Мелина. – Амальрик, ты так красив и юн, что сердце мое стучит все сильнее. Я верю, что ты можешь доставить наслаждение женщине, как великий мастер. Войди в меня… На всю ночь.
– Да… да… угу, – только и мог ответить я косноязычно.
– О, ради всех святых… возьми же меня! Возьми! – Она скинула халат и бросилась в мои объятия, срывая с меня одежду, вцепляясь в материю острыми ногтями. – Я все сделаю, чтобы тебе было хорошо, – стонала она. – Возьми меня. Как только пожелаешь. Любимый мой. Мой рыжеволосый красавец Амальрик.
Меня охватила такая страсть, словно и я хлебнул любовного напитка. Я сорвал одежду и швырнул все свой тряпки на пол. Какой-то робкий голосок внутри взывал к моей рассудительности и совести, но я отмахнулся от него, как от назойливой мошки. Мелина упала на спину, похотливо выгнув грудь, закинув назад голову и алчно раскинув ноги, между которыми жаждал принять меня внутрь предмет моих вожделений.
– О, быстрее… прошу тебя, быстрее же, – стонала она, сжимая и разжимая бедра в безумном желании.
