Его речь прозвучала почти мягко. Анжела подняла глаза.
— Я не торгуюсь, Анжела. Мне только хотелось бы знать, это ваша собственная инициатива или вам подсказала идею Регина?..
Анжела мгновенно и неудержимо покраснела:
— Ах, вот как!
Он убрал ноги со стола и со стуком поставил их на пол. Затем лениво встал.
— Ладно, знаю я, чего хочет Регина Вернер — еще одну миссию. Этого она не получит. Но вернемся к вам. Что вы думаете, находясь здесь так поздно и мило предлагая мне выпить с вами кофе? Чего вы на самом деле хотите, Анжела?
Она встретила взгляд темных глаз и поняла, что не сможет солгать.
— Я не хочу, чтобы вы сегодня шли к Сильвии Мартинес, — выпалила она.
Воцарилось молчание.
— Боже мой, вы действительно этого не хотите? — сказал он наконец очень мягко. — Но почему, Анжела?
Он подошел к ней. В его глазах опять была насмешка. Анжела вспыхнула и отвела взгляд.
— Пожалуйста, не ходите к ней, — быстро сказала она. Ей припомнилась рассеянность Сильвии и его хмурая отстраненность. — На самом деле вы не заботитесь о ней, а она не любит вас.
— Это правда.
Ее глаза впились в его лицо. Был ли на нем гнев? Нет, оно не выражало ничего, кроме холодного любопытства. Заметив ее волнение, он громко рассмеялся.
— Конечно, это правда, моя милая Анжела, Если бы хоть один из нас всерьез подумал о любви, весь мир тут же ополчился бы на нас.
— Но… я думала… разве вы… не любите сеньориту Мартинес?
— Вы же сами сказали, что я на самом деле не забочусь о ней, — напомнил Фил.
— Я имела в виду, что ваше чувство к ней поверхностно.
На мгновение в его глазах что-то вспыхнуло. Затем он снова рассмеялся.
— А что вы знаете о чувствах, дочь миссионера? — съязвил он.
Его тон больно задел ее. Но Анжела не была трусихой.
— Я знаю, что любовь сильнее всего, — тихо сказала она.
Его лицо потемнело.
— Любовь, — презрительно фыркнул он. — А что вы, собственно, подразумеваете под этим затертым словом?
Она стойко встретила его взгляд.
— Уж во всяком случае не то, что происходит между вами и сеньоритой Мартинес, — неожиданно злобно сказала она. Как он смеет так опекать ее? Как он смеет!
Фил опять презрительно усмехнулся.
— Ну, вы, по крайней мере, чему-то научились в этом доме. Мы с Сильвией понимаем друг друга. — Он помолчал и добавил подчеркнуто, наблюдая за ней прищуренными глазами: — И нас обоих это вполне устраивает.
Анжела вздрогнула и попыталась обуздать свои чувства. Впрочем, без особого успеха.
— Не смотрите на меня так, — сказал он и указательным пальцем взял ее за подбородок. — Одобрять или не одобрять — это не ваше дело. Вы моя гостья, а не моя совесть.
