и мы на ходу приласкали
того беспризорного пса.
Вершина в тумане исчезла,
но мы, отрешась от земли,
вскочили в бегущие кресла,
и кресла нас ввысь понесли.
Мы мчались в пристанище бога.
По вдруг я забыл про мороз:
под нами по снегу отрога
бежал верноподданый пес.
Бежал он, из сил выбиваясь,
упрямо, по брюхо в снегу.
Я понял, что черную зависть
в себе подавить не могу.
На горном отроге Домбая
он падал и несся опять.
О, как он боялся, хромая,
с любовью своей опоздать!
Не верил, что миг будет кратким,
не верил в случайность дорог,
он с нами до верхней площадки
добрался — и медленно лег.
Вздымались бока то и дело.
С надеждой глядел он на всех.
И таял под ним ошалело
недавно постеленный снег.
Светлели небесные краски,
а мы опускали глаза.
И молча жалели о ласке,
предавшей хорошего пса.
