Лена тем временем молча вышла в коридор.
Я снова повернулся к Оксане. Да, нужен учебник, нужен. Но в следующую секунду я сообразил, что увидеть атлас я никогда не смогу — медицинские учебники для слепых вряд ли существуют. Что ж, придется самоучкой, наблюдая. Вот это у Оксаны что? А, ну да, все просто — это желудок. А вот в нем пища. Я присмотрелся, и когда телевизор в очередной раз завопил, даже разглядел внутри желудка непереваренного цыпленка… Моментально к горлу подкатила тошнота, и я поспешно отвернулся.
— Тимченко — за начавшийся месяц… — повела пальцем по строке Ольга Викторовна. — Ксана, что ты стоишь с пультом, убери уже звук!.. За начавшийся — ничего нет, вы уже не работали. Смотрим за прошлый… Ксана, я же сказала, не убавить, а выключить вообще! Житья уже не стало, каждые пять минут прерывают, и одну и ту же рекламу — то масло, то порошок, то масло, то порошок, то… Тимченко — половина.
— Половина чего? — насторожился я.
— Половина оклада.
— Половина?! Мне вообще обещали премиальные!
— Выясняйте с директором, к нам никаких премиальных ведомостей не приходило.
— Пардон! — вскричал я. — Директор сказал, что бухгалтерия все решает!
— Ага, покажите мне фирму, где все решает бухгалтерия, — усмехнулась Ольга Викторовна так искренне, что я ей поверил.
— Ладно, обманули с премиальными, — сдался я. — Но ползарплаты вычли за что?
Ольга Викторовна снова глянула в ведомость:
— Вы же в отпуск ходили? Четыре недели отдыхали?
— Это было полгода назад!!! — возмутился я.
— Совершенно верно. Вот именно поэтому!
— Да вы с ума сошли! — опешил я. — Отпуск был за мой же счет!
— Это вы так думаете, что за ваш счет, — строго сказала Ольга Викторовна. — А у нас все отпуска — оплачиваемые.
— Мне ничего не. платили! — возмутился я.
Тем временем в комнату вернулась Лена и подошла к нам — ее живот стал свободнее, довольно неплохо просматривался и уже не выглядел набитым. Теперь можно было разглядеть полупустой кишечник и мочевой пузырь.
— Леночка, объясните ему, я уже устала, — поморщилась Ольга Викторовна и отвернулась.
Лена выглядела довольной и жизнерадостной, она с готовностью повернулась ко мне и поправила челку.
— Все очень просто, — проворковала она, кротко сложив ладошки перед грудью, словно для молитвы. — Сейчас вы все поймете. Только не перебивайте. Вы поступили к нам на работу полтора года назад, так?
— Так.
— И начали каждый месяц получать зарплату. А в нее входят отпускные.
— Не было такого! — запротестовал я. — В каком месяце?
