Бракосочетание состоялось в Монпелье 11 марта 1787 года. Свидетелем со стороны жениха стал лейтенант Дигби Дейт с «Борея». Все прошло славно, без сучка без задоринки. Принц произнес смешную и, для разнообразия, не слишком длинную речь (что было в данном случае весьма уместно), поздравив друга, «заарканившего первую красавицу острова». Но иные из офицеров Нельсона отнеслись к его выбору с настороженностью. Один из них слышал, будто невеста обладает лишь двумя достоинствами — прекрасным цветом лица и «выдающимся отсутствием интеллекта». Другой, а именно капитан Томас Прингл, пять лет назад отправившийся с Нельсоном из Корка в Америку, сетовал: «Флот потерял одно из лучших своих украшений. Женитьба такого офицера — поистине национальная утрата. Не случись этой беды, Нельсон, думается, стал бы величайшим героем в морском деле».
Не быть счастливчиком — преступление, которого я не могу не совершить, и потому никому из великих нет до меня дела
Последние дни Нельсона в качестве командира «Борея» складывались так скверно и тускло, что любого другого, менее преданного делу офицера, это могло бы заставить без лишних сожалений сменить службу на домашний очаг и половинное капитанское жалованье. Сначала два коммерсанта предоставили совершенно убийственные свидетельства коррупции, в которой погрязли некоторые правительственные чиновники на Подветренных островах. Чиновники, в свою очередь, обратились с жалобой к принцу Уильяму. Он передал дело Нельсону, и тот занялся исследованием вопроса с тем же трудолюбием и прилежанием, с какими в свое время стремился привести в действие Навигационные акты. Убежденный в том, что выдвинутые негоциантами обвинения в мошенничестве, распространенном в таможенной службе и морском департаменте, имеют под собой веские основания, Нельсон засыпал лондонских деятелей, начиная с премьер-министра и далее вниз по иерархической лестнице, посланиями, где настаивал на тщательной проверке поступивших жалоб. В результате он сделался в Уайтхолле фигурой столь же непопулярной, какой являлся в пору неуклонного преследования американских торговцев. После продолжительного и безрезультатного обмена корреспонденцией генеральный инспектор артиллерии отписал капитану Нельсону: «Со всем почтением к Вашей милости выражаю свою уверенность в Вашем неизменном рвении на службе Его Величества, и заставившем Вас так энергично взяться за это дело». Однако же, что касается ближайшего будущего, Нельсону дали понять — означенное рвение вряд ли возбудит к нему симпатии в официальных кругах в целом, а среди лордов адмиралтейства в особенности.
