— На таких харчах — и в кого ты рослый такой? — Марфа потрепала сына по голове. «Как ты к Федору Савельевичу в ученики пошел — так взрослым мужиком уже глядишь».
Федор потянулся, — так, что затрещала грязная, пропотевшая рубаха, и томно сказал: «Я бы, раз уж я дома сегодня ночую, так в мыльню бы сходил, матушка. А то у нас оной не заведено, в Яузе купаемся, да и то не кажный день».
— Да уж чую, — мать повела носом. «Велю истопить, конечно, попаришься всласть. А сейчас хоша из колодца ополоснись, да одежу поменяй, готово тебе все, пошили».
Она увидела, как Федя жадно смотрит на рыбу, и сунула ему еще кусок. «И все, — ворчливо сказала мать, — до трапезы более ничего не получишь».
Федор ухмыльнулся, и, прожевав, уже выходя из поварни, ущипнул Федосью, что наклонилась над горшком с кашей.
Та разогнулась и мгновенно треснула брата деревянной ложкой по лбу.
— Вот те крест, Федосеюшка, — Федор поднял вверх руки, — то не я был, помстилось тебе.
— Иди уже, — рассмеялась сестра, и обернулась к Марфе: «Хороша каша, матушка, как надо».
— Лещей давайте, — приказала Марфа. «А ты, Федосья, глянь, там грибы тоже уже готовы, снимать их надо, а то переспеют».
— Так, — Лизавета стояла, уперев руки в бока, на пороге крестовой палаты. «Скатерти-то несите».
Марья с Прасковьей побежали в кладовую, и, повозившись там, стали, стоя на лавках, накрывать столы. «Осторожней, осторожней, — велела Лиза, — углы-то расправляйте, и чтобы не морщило. Сейчас у матушки ключи от поставцов попрошу, посуду будем ставить».
Девочка ушла на поварню, а Марья показала ей вслед язык. Прасковья сморщила нос и сказала: «Ничего, Петенька вырастет, мы над ним командовать будем».
— Он мальчик, — вздохнула Марья, наматывая на палец кончик толстой белокурой косы.
«Мальчикам все можно, вон, Федя — даже и дома не ночует».
— Когда я вырасту, — кисло сказала Прасковья, поправляя венец алого шелка, что украшал ее темные кудри, — я буду как мальчик. Буду стрелять и на коне ездить.
Марья задумалась, и, дрогнув ресницами, рассмеялась: «А я буду как девочка. Только замуж не пойду».
— Нельзя не замуж, — озабоченно сказала сестра. «Так положено».
— А мало ли, что положено! — отмахнулась Марья.
— Положено, — Лиза возвышалась над ними со связкой ключей в руках, — не языком сидеть трепать, а работать. Царь приедет скоро.
— Да мы его и не увидим вовсе, так, выведут нас, покажут и обратно наверх отправят, — ехидно заметила Марья, вынося в крестовую палату тяжелые серебряные кубки.
