Выйдя из лифта на минус третьем этаже, я вяло удивился, что и тут стоит невообразимый шум и гвалт. Перед экранами мониторов столпилась куча народу, среди которого большинство составляли тётеньки среднего и преклонного возраста. Все они громко возмущались.
— Я точно помню, что мой Иннокентий шёл восемнадцатым номером! И при чём тут психлечебница?
— А моя Анюта была пятой! И что это за «кружок», когда она учится в училище?
— Безобразие! Что здесь вообще творится?!
— Я буду жаловаться!
Мы попытались проскочить мимо незамеченными, но нам это не удалось.
— Вот они! — крикнул кто-то из толпы, и все повернулись к нам.
— Самозванцы!
— Нахалы!
— Бессовестные бездари!
— Ничтожества!
Толпа угрожающе надвигалась на нас. Пятясь, я вдруг упёрся спиной во что-то непонятное. Этим непонятным оказалось пузо Эстонца.
— В чём дело? — громко спросил он.
Его голос был таким властным, что толпа мигом притихла и расступилась. Эстонец подошёл к мониторам.
— Так, — сказал Эстонец, — Да, действительно, тут ошибка.
Он снова открыл украденный ноутбук и переставил уже не имена, а названия учебных заведений. Так, мальчик Кеша, хотя и остался на двадцать восьмом месте, снова учился в Санкт-Петербургской Консерватории, а Аня Павлова — в воронежском балетном училище. Ну, и мы семеро вернулись в любимую лечебницу.
Родственники выступающих для порядка ещё немного поворчали, потом успокоились и стали смотреть шоу дальше. Эстонец кинул уже ненужный ноутбук на стоящий у мониторов диван, взял на руки Тийну и велел нам идти за ним.
За поворотом коридора на диване сидели Дядя Фил и Анна Стефановна. При виде нас они вскочили и бросились нас обнимать.
— Молодец, Илюша, — со слезами на глазах говорила госпожа Майер. — Вот теперь ты музыкант! Серёженька, умница, Наташа, девочка моя, прекрасно!..
Дядя Фил молча пожимал нам руки. Я повернулся к Эстонцу. Он сидел, понурившись, на диване, как мешок с сеном и никак не реагировал на то, что творилось вокруг.
— Каарел, тебе плохо? — спросила Анна Стефановна.
— Тут сильное поле, — отозвался Эстонец, — где-то рядом находится мощный источник энергии… моя электроника отказывает…
— Линять надо, и поскорее, — озабоченно произнёс Дядя Фил.
— Это невозможно! — сказала Анна Стефановна.
— Сам знаю! Но что же делать?!
Никто не смог ничего предложить, поскольку большинство, включая меня, вообще не понимало, о чём идёт речь. А расспрашивать было лень: все страшно устали. Академик вздохнул и сел рядом с Эстонцем, обняв его за плечи. По другую руку примостились Тийна и Анна Стефановна. Мы тоже уселись на диван и стали ждать…
