— …Илья, Илья, просыпайся!
Анна Стефановна трясла меня за плечо. Я с трудом разлепил веки.
— Всем велено подниматься в Главную студию.
Мимо нас по коридору спешили чудо-дети в сопровождении чудо-родственников. Все направлялись к лифтам.
Главная (она же первая) студия находилась на первом этаже и представляла собой театральный зал. Молодые люди с ноутбуками быстро рассортировали собравшихся, отправив взрослых в зрительный зал, а детей — за кулисы.
Декорация сцены была нам уже знакома: семь мраморных столбиков, на шести из которых сидели хрустальные совы. На седьмом столбике стояла хрустальная ваза, которая заключала в себе горку битого стекла.
— Эстонец всё-таки грохнул эту сову! — восхитился пианист Серёжа.
— Ой-ой-ой, что теперь будет?.. — покачала головой Наташа.
Тийна победоносно улыбалась.
Метресса, сидевшая в кресле неподалёку от своих обожаемых птичек, была облачена в глубокий траур. Только тяжёлый золотой браслет по-прежнему сверкал на её правой руке.
Занавес раскрылся, являя зрителям печальную картину.
— Здравствуйте, дорогие мои, — скорбно промолвила метресса. — Сегодня у нас произошло страшное злодейство. Некто не побоялся поднять руку на мою… нет, нашу святыню, на одну из священных сов, хранительниц этого Шоу…
Она показала на хрустальный гробик.
— Не знаю, как я смогу это пережить! Но ради вас я постараюсь преодолеть своё горе, ибо я не хочу портить вам праздник…
Она промокнула свои нарисованные глаза платочком.
— Итак, приступим к самой волнующей части нашего Шоу. Я попрошу соискателей выйти на сцену.
Молодые люди с ноутбуками вытолкали нас из-за кулис под режущий глаза свет прожекторов. Я зажмурился.
— Итак, — проговорила метресса, — сначала мы награждаем тех, кто заработал наибольшее количество очков в зрительском голосовании. Как вы знаете, наши зрители строги, угодить им непросто… Но всё же, у нас есть человек, получивший очень высокую оценку — девять и восемь десятых балла! Это… Илья Арсеньев! Аплодисменты! Прошу Илью выйти вперёд.
Я ничего не понял и остался стоять на месте.
— Выходи, выходи же! — толкали меня Тийна и Наташа.
— Зачем? — недоумевал я.
Наконец, кто-то из наших пнул меня коленкой, и я почти что вылетел на авансцену.
Ко мне, парадно улыбаясь, подошёл один из белокурых помощников метрессы и торжественно вручил пластиковую карточку Сертификата Гениальности и коробочку с золотой медалью — приз зрительских симпатий.
Аплодисменты перешли в овацию. Я взглянул в зал: чудо-родственники сидели, вцепившись в ручки кресел и смотрели на меня, как быки на тореадора. Метресса махнула правой рукой, и фонограмма стихла.
