С этой стрельбой быстро разобрались танковые пулеметы, плотной очередью взрыхлив каждую щель вокруг остова упавшей башни. Ее основание теперь напоминало гнилой пенек гигантского, неудачно выломанного, стального зуба.
Одновременно с пулеметной стрельбой «тридцатьчетверка», отвернув ствол башенного орудия в сторону, начала движение вперед, передними гусеницами осторожно продавливая себе путь среди металлолома.
Штрафники, используя танк как защитный экран, тут же заняли позицию вдоль правого борта, ведя огонь по окнам дома, из которого немцы стреляли в сторону Буряка, который тянул по мостовой беспомощного Омельченко.
От этой группы отделился боец Шпаликов. Повернувшись спиной к стрелявшим в него, он бросился сквозь щелкающие по мостовой пули к Буряку. Подбежав и подхватив раненого под мышку, он вместе с Буряком стремительно потащил Омельченко к массивной деревянной двери дома напротив.
Проводив их взглядом, Аникин по инерции поднял глаза выше. Реакция сработала быстрее, чем он успел осмыслить ситуацию. Из крайнего правого окна второго этажа высовывался человек в грязно-сером кителе и такой же серой кепке. На плече у него лежала труба гранатомета, увенчанная конусообразной гранатой, значительно больших размеров, чем у фаустпатрона. Граната была направлена в сторону «тридцатьчетверки».
Позиция для стрельбы по танку у немца была неудобная, так как откос окна закрывал нужный ракурс. Поэтому «фаустник», свесив левый локоть наружу, вылез почти всем туловищем за границу подоконника, грозя выпасть на улицу. В таком положении его и настигла очередь, выпущенная Аникиным из его «папаши».
Фашист в один миг оброс красными фонтанчиками. Словно заряд электрического тока прошел сквозь него, вырвав из рук трубу гранатомета и бросив ее вниз вместе с брызгами крови.
* * *
Внимание Аникина уже переключилось на здание слева. Со стороны дома, в который Буряк и Шпаликов втащили раненого Амелю, по окнам противоположного здания стреляли люди Шевердяева. Они использовали укрытия в несколько этапов, стараясь не отставать от экипажа Шаталина: от угла дома стремительным рывком к мешкам вокруг развороченной «зенитки», оттуда – гусиным шагом вдоль искореженных листов обшивки водонапорной башни.
Плотный огонь со стороны штрафников, двигавшихся под прикрытием танка, и группы Шевердяева дал свои результаты. Немцы не могли нос высунуть из оконных проемов здания. Не дожидаясь, пока они очухаются, Шева и его бойцы с ходу вошли в дом, принявшись выкуривать немчуру из каждой комнаты.
