Мы с Санькой в тылу врага | страница 26

И понесла топор в сени.

А мне в хате не сидится, выскочил на улицу поглядеть, что делается на белом свете.

Немцы разместились по дворам с лошадьми, с машинами, с кухнями. Загоготали гуси, закудахтали куры, а у Феклы Солодкой, что живет от нас через два двора, заверещала свинья.

— Ой, что ж это такое, люди добрые! — заголосила Фекла.

Подле немецкого начальника увивается переводчик в штатском, испуганно заглядывает ему в рот, и глаза у него — как у нашего Жука, когда я ем хлеб, а ему не даю.

— Тебе, тетка, марки дадут, — обещает он Фекле.

Свинья большая и сильная. Немцы вцепились в нее, как клещи: кто за уши, кто за ноги, кто за хвост. А свинья хрюкнула, рванулась — и на улицу. Двое кинулись наперерез, а третий бежит следом, держит за хвост. На лужайке он поскользнулся, наступив на коровий блин, но хвоста не выпустил, поехал животом по траве. И все же они одолели свинью. Навалились оравой, связали.

Вскоре заглянул немец и в наш двор. Молодой, откормленный, в сером, ладно пригнанном мундире. Бабушка была на огороде, а мама стояла во дворе на скамейке и вставляла вместо выбитого стекла фанерку.

— Матка, яйки!

— Нету! — не очень вежливо ответила мама, продолжая тюкать молотком по гвоздику. Немец весь побелел от злости, кричит, кулаками грозится. А мама будто и не слышит его, делает свое дело, со скамейки не слезает. Я не думал, что она такая смелая. Это и вовсе вывело фашиста из себя. Он хватил сапогом по скамейке, и мама полетела наземь. Немец выхватил из ножен тесак и сунул ей под нос.

— Режь, гад, режь! — кричит она, а сама вся колотится. Щеки раскраснелись, глаза горят. Я не выдержал и с ревом бросился к ней. А тут и бабушка подоспела.

— Пан! Паночек! — стала она просить, и в голосе столько мольбы, что слушать муторно. — Детки вот… Малые. — И показала на нас с Глыжкой.

То ли разжалобила его бабушкина покорность, то ли подействовало наше с Глыжкой присутствие, но немец спрятал нож, обошел распластанную на земле маму и отворил дверь в сени. Слышим, лестница заскрипела — полез яйца искать. Потом зазвенело стекло. Там стоят рамы, что вставляются в окна на зиму. Слушает бабушка, что происходит на чердаке, да приговаривает:

— Бей, бей, чтоб тебя так лихорадка била. Ищи, ищи — хворобу ты там найдешь после меня.

Фашист попался упрямый. На чердаке ничего не нашел — полез в хате на полку. Заглянул в один горлач, в другой, грохнул их об пол и ушел. Дверь так и осталась распахнутой настежь.