Водитель умолк. В голову мне лезло только какое-то сопливое: «Знаете, ваш сын ещё поймёт, что всё-таки любит вас!» — но это прозвучало бы говённо. Да и от тепла салона моя голова кружилась всё больше и больше… и это становилось уже неприятным.
Подкатив к самому подъезду, водитель остановился. Я неуклюже вылез, сходу угодив ногами в ледяную лужу, сунул ему в руку пару бумажек, что было ровно вдвое больше той суммы, о которой мы договаривались, махнул рукой на его вялую попытку полезть за сдачей во внутренний карман куртки и захлопнул дверцу машины.
Потоптавшись в луже, я снова открыл дверцу, сознавая, что от меня несёт жутким перегаром:
— Ты… это… ладно, чего уж там… дети есть дети. Когда-нибудь поймёт…
Водитель что-то буркнул в ответ, кидая в рот зелёную горошинку насвоя.
— Ладно, спасибо. Удачи! — сказал я, захлопнул дверцу и поковылял к подъезду.
Красный насвай — возбуждающий, синий — для памяти, зелёный — успокаивающий…
В лифте воняло.
Утром меня разбудил звонок нашего старого доброго криминального информатора Вовки, моего вчерашнего собутыльника. Зелёный с похмелья Вовка, ловко перекидывавший языком жёлтый, полулегального замеса, насвай, пытаясь как можно скорее избавиться от бодуна и обрести нежный кайф, открыл мне глаза на Великую Тайну Исчезновения Сапог. Оказывается, вчера мы вдвоём поехали к нему в гости. Куда делись розовые, как поросята, осчастливленные мною девицы, он не помнил. На его счастье его жена с детьми, — ты прикинь, братан, как повезло! — должна вернуться только завтра, в понедельник, что, кстати, вчера утром и подвигло Вовку на поиски весёлой компании.
Приехали.
Пока Вовка пытался соорудить закуску из того, что было в холодильнике, я безмолвно оделся и тихо исчез… неосознанно оставив в прихожей обувь, и кредитку на пятьсот американских долларов на тумбочке в прихожей.
В это время пребывавший в кулинарных хлопотах Вовка обессилел и уснул прямо на кухонном полу. Проснувшись поутру, он долго соображал, что к чему и — тотчас — ты не сомневайся, братан, я всё сразу понял! — позвонил мне с предложением «поправить голову» и забрать модные «эмирские» сапоги и валюту.
Я сказал ему, чтобы уж он сам добирался до меня и купил по пути не только пиво, но и свежий зелёный насвай. Я не очень-то люблю эту жвачку, но, в конце концов, пора было выбираться из запоя!
Потёртый старенький смартфон с десятками, если не сотнями, адресов и телефонов, когда-то непременно лежащий на моём рабочем месте, а со времён увольнения валяющийся в ящике домашнего письменного стола, я достал и положил на видное место. Пришло время составления резюме, звонков, рассылок и собеседований…
