Уэстон не понял, что тут можно сказать. Энди хлопнул его по плечу — так энергично, что Уэстон покачнулся.
— В зануду! Доходит? Оборотень-зануда [4] ! — Он рассмеялся, обдав Уэстона сладкой крошкой. — Шучу. В свинью, конечно.
— В еще большую свинью, чем обычно, Энди?
Мак-Дермот бросил на Ирену до невозможности похотливый взгляд:
— До чего ж ты горячая штучка, Ирена. Когда же мы с тобой заведем себе выводок маленьких котосят?
— Первого никогда, Энди. И это были бы не котосята, а пардосвинки.
— Зачет, — отметила Филлис. — Пристрели эту свинью, девушка.
— А последний кто? — спросил Уэстон. — Вон тот, большой?
Все трое оглянулись на мускулистого человека, который сидел за столом и смотрел отсутствующими глазами.
— Это Райан.
— Просто Райан — и все?
Энди вытер рот рукавом.
— Все, что он нам сказал. Всегда молчит. Ни слова никогда не скажет. Приходит на каждое собрание и сидит с видом Терминатора.
— А во что он превращается?
— Никто не знает. Во что-то наверняка превращается, а то бы Зила его сюда не послала. — Энди обернулся к Уэстону: — Так, значит, ты и есть Нейпервильский Потрошитель? И что ты за териантроп? Крыса? — Энди нахмурился.
— Точно не знаю. Я думаю, что я — вервольф.
Группа хором расхохоталась.
— Что смешного?
— Поначалу все считают себя вервольфами, — объяснила Ирена, погладив его по рукаву. — Потому что из териантропов они самые популярные.
— Им достается вся пресса, и все книги о них пишутся, — сказал Энди. — И фильмы тоже про них. Никогда же не увидишь блокбастер "Американский кабан-оборотень в Лондоне".
— Или ужастик "Хрюканье", — добавила Филлис. Может, она просто меховушка, но Уэстону Филлис начинала нравиться.
Рука Ирены пошла вверх, поглаживая ему плечо, и Уэстон почувствовал, как голова начинает кружиться:
— Мы не помним, во что превращаемся, и сперва полагаем, что мы — вервольфы.
— А как мне узнать, во что я превращаюсь?
— Я себе поставил видеокамеру и записал себя. — Энди полез в карман и достал диск. — Хочешь, поставим?
— Не соглашайся, — предупредила Филлис. — В прошлый раз он поставил запись, как он с какой-то женщиной занимается мерзостью. Нет, настоящей мерзостью.
— Ну, ошибся. — Энди нагнулся к Уэстону и прошептал. — Она из группы поддержки спортсменов в колледже, обучается технике массажа. Я потом неделю враскорячку ходил.
— Это была старуха, — уточнила Филлис. — С ходунком на колесах.
— А ты, извращенка меховая, не лезь в чужой разговор. Ты даже не териантроп.
