-- Им много чего нельзя есть, -- подтвердил Казарин. -- Это только наш брат на этих отбросах да баланде выживает...
-- Ну, -- не слыша его, продолжал о своем Миша. -- Яичную скорлупу любил есть, сами яйца не ел, зараза. Апельсины тоже не ест, а кожуру -пожалуйста...
-- Нам бы хоть кожуры этой понюхать... -- вздохнул Казарин.
-- А бывало, усядется в кресло да уставится в телевизор, словно там что-то для него показывают. Думаю, понимал все, не просто пялился в экран. Вот однажды в мультике кота крупным планом показали, так Цезарь как рявкнет! Потом уж сообразил: что-то не то, не настоящий. Или в большое зеркало уткнется и давай рычать, клыки скалить, пока не дойдет, что сам себе рожи корчит. Тоже потеха... Подрос когда, я его в постромки и дочку на санках катал. Та в восторге, и он тоже захлебывается лаем, вот радость-то была для обоих. Эх, уж лучше порешил бы я себя... -- неожиданно для светлых своих воспоминаний жестко и зло закончил он.
-- А сейчас, что ли, нельзя? -- вылез со своим языком поганым Казарин.
Все замолчали, и молчание это пристыдило ветрогона.
-- Ну это я так... не бери в голову...
Клестов мягко улыбнулся, заговорил другим -- тихим, не своим будто голосом:
-- Эх, братец, не так это легко, как говорят, поверь... Тут мужество надо иметь, во-от такое большое мужество. Пыл улетел, а желание жить осталось, хоть слепой я... а жить-то хочется. Вот говорят, что у самоубийц силы воли нет. Брехня! Не верю я, у них-то эта сила воли еще какая... но дурная.
Помолчали.
-- А я собак не люблю, -- отмахнулся Альбатрос, перебивая тягостную паузу. -- Собака, она и есть собака. И человеку глотку перегрызет. То ли дело конь! Вот благородное животное так благородное...
-- Я тоже собак ненавижу! -- встрял Володька. -- Весной чуть палец в "воронке" не отхватила. На повороте машину занесло, ну я и схватился за стойку решетки. А за ней собака с солдатом сидела. Как она хватила, стерва, хорошо вовремя руку убрал. Так я ей потом со злости всю морду обхаркал. А она, дура, бесится, лает, шерсть дыбом, -- и он глуповато улыбнулся, -- они ведь все кидаются, на нас ведь их дрессируют...
-- У меня с собакой давнишние счеты... -- загадочно протянул Альбатрос.
Все смолкли, навострили уши в предвкушении рассказа бывалого человека. Но он явно не спешил, покряхтел, повошкался для солидности, подбил поудобней под себя подушку.
-- Иваныч, ну не томи душу, -- не вытерпел Казарин, -- травани что-нибудь, не тяни кота за хвост. Что у тебя там?
