Мысли вихрем закружились у меня в голове. Всего год назад я оживила в памяти ужас, пережитый в восьмилетнем возрасте, и была по – новому организовать каждый уровень своей жизни. Привычный для мир разлетелся на куски. А теперь еще и это. Я не понимаю! Я взывала: «Господи, во что мы меня втягиваешь? Похоже, впереди дикая пустыня, и пути по ней еще не значатся ни в одной дорожной карте».
Снег заметал лобовое стекло, и непрекращающийся ветер раскачивал мой автомобиль. Я взглянула на деревья – совершенно голые. Но это уже не имело значения: через несколько месяцев на них снова распустятся листья. Я думала о том, для чего существует циклический процесс умирания и возрождения, круг разрушения и нового роста. Сегодня я не просто живу, но живу, чтобы быть полезной другим. Мне есть для чего жить.
Спустя несколько дней после моего возвращения у нас с Тоддом состоялась консультация у доктора Крайсела. После пяти месяцев разговоров о проблемах нашего супружества мы зашли в тупик и наше консультирование было приостановлено.
1982 год начался для меня с очередной поездки в Берлингем. Эти поездки превратились для меня в убежище посреди безумия моего мира. В Берлингеме я могла быть собой. Там мой уровень боли снижался до нулевой точки, и я могла сосредоточиться на моих терапевтических сеансах. Мои теперешние проблемы порождали во мне чувства, которые незамедлительно повергали меня в боль прошлого, в ощущение оставленности, краха, страха, гнева и полного поражения.
Тогда я впервые позволила себе заново пережить нападение во время занятий группы. Члены группы, расположившиеся на подушках, на полу, были поражены силой моего переживания.
Они выразили свое участие, констатируя, сколь мизерными показались им собственные проблемы в сравнении с тем, через что довелось пройти мне.
Мой Плачущий обиженный ребенок обвел присутствующих взглядом, придя в смятение от мысли, что эти страдающие люди, судя по всему, преуменьшают свою боль. «Пожалуйста, не сравнивайте свою боль с моей. Каждому из вас были нанесены раны, оставившие глубокие рубцы. Травмы могут быть разными, но каждый человек переживает свою собственную боль, и для него она – самая сильная».
По пути к Бабетт в тот вечер я осознала, что хотя нападение и было ужасным происшествием в моей жизни и его переживание представляло собой одну из самых болезненных вещей, которые когда-либо со мной происходили, я нашла причины, чтобы выжить и жить дальше. Я шла в темноте и думала о том, как это похоже на боль, связанную с Тоддом, которую я переживаю теперь. Я запрокинула голову, пытаясь разглядеть бледные звезды на небе.
