Выходит, от верной смерти (понятно, не без промысла Божьего) спасли его братья-любодеи.
Лишь после того как хлебнул свежего воздуха из окна, разум вернулся к нему целиком, тогда лишь пришло осознание: отравлены были дрова, их пропитали особым ядом, тайна которого теряется в веках.
Конечно! Еще один старинный орденский способ отнятия жизни! Именно так три века назад кого-то на Мальте, помнится, умертвили. Самый, наверно, хитроумный из способов. Дрова бы в камине вскоре выгорели, дым от них развеялся, а его, фон Штраубе, вернее, хладный труп его, нашли бы дня через два-три в запертой изнутри комнате. Тут и ни о каком злом умысле никто бы не помыслил. Мало ль отчего молодой рыцарь сам по себе покинул этот мир.
Вот после истории с камином фон Штраубе призадумался уже по-другому, чем прежде. Что-то здесь явно никак не сходилось.
Нет, убить его, разумеется, хотели, даже чересчур хотели, в том у него давно уже не оставалось никаких сомнений; но вот способы, способы!..
Все эти покушения, безусловно, следовало разделить. Одно дело, когда на тебя со шпагами нападают восемь человек – вполне в духе офицеров-заговорщиков, если офицерский заговор, как убеждал его комтур Литта (а тут барон верил ему), в самом деле существует. Сюда же можно отнести и бретера князя Филановского. И ряженых этих, лжепьяницу и лженищего тоже, пожалуй, можно отнести – был же у заговорщиков тогда, при первом нападении, ряженый лжекучер. И даже тот пробравшийся к нему в комнату среди ночи с пистолетом тоже с грехом пополам подпадал сюда. Дворянин, правда, едва ли сумел бы незамеченный проникнуть в дом, не имея ключей, сие больше похоже на кого-то преуспевшего в воровском ремесле – но мало ли тут, в Санкт-Петербурге, лихих людей, готовых на злодейство за плату. Заговорщики вполне могли одного такого нанять. И даже подговорить служителя поднести ему яд в чашке с шоколатом в Куншткамере запросто могли, ничего слишком хитрого в том нет.
Но вот другие три случая никак сюда не ложились: ловушка с каменной балкой над дверью, пропитанное ядом исподнее и отравленные дрова. То были орденские способы человекоубиения, вывезенные когда-то с Востока и известные лишь самым посвященным. Если в первом ряде случаев виновных можно было схватить, даже убить (четверо уже поплатились жизнью, а трое – так и в дословном смысле, головами), то во втором злоумышленники действовали так, что кого-либо изловить было решительно невозможно, и любой неискушенный в старинных орденских секретах вообще не догадался бы о их существовании, отнес бы всё на счет неведомой болезни, как это было в случае с прислугой, или просто усмотрел бы в том, как в случае с гибелью подпоручика Спирина, прихоть фортуны.
