Судья покосился на молоток, потом на Фрайфмана.
— Даю подсказку, — поняв, что его не заткнут, продолжил адвокат. — Ни разу. Ни о-о-оного ра-а-азу! Почему? Отвечаю: потому что общество боится ветеранов — они же контуженые, считает.
Прозорновский подошел близко к зрительскому залу и посмотрел в объектив телекамеры.
— Кто же мы такие? Отправили молодых ребят, порвали их, а теперь прячетесь от них. Эй, мертвые люди…
— Мы их не отправляли! — раздалось из середины зала, кажется, опять Пенкин.
Тут вскочил Сергей с первого ряда. Он все время нервно сидел на стуле, нервно отрывал деревянное покрытие и успел нервно загнать себе занозу в ладонь… Словом, он нервно вскочил.
— Вы нас не отправляли, конечно, не отправляли! Просто-напросто — послали! А когда в 79-м Сахаров выступил на съезде в нашу поддержку, когда он выступил против ввода войск в Афган, вы тоже нас не отправляли, — нагло и жестоко бил Сергей. — Только Сахарова тогда сослали в ссылку, в Горький, а вы нас не отправляли… Нет, куда там… И Сахарова не отправляли… Забились в свои дыры, у крыс хоть носы видно, а вы и носы свои трясущиеся в советские жопы позапихивали…
— Тишина в зале!!! — закричал судья. — Иначе дело будет рассматриваться в закрытом заседании.
Прозорновский подошел и спокойно попросил Сергея сесть.
— Из-за неуважительного отношения к судье и процессу продолжение заседания переносится на завтрашний день. Начало в десять утра, — гаркнул уставший судья неожиданно для всех, собрал бумаги, украдкой посмотрел на злого Фрайфмана и быстро вышел из зала суда.
* * *
После длительного перелета Ричард вышел из аэропорта в десять вечера с кольцом в кармане, бутылкой шампанского в руках и бутылкой виски в желудке. Не стал спорить с таксистами, хоть из принципа раньше никогда на них не ездил, а всегда ловил попутную машину. В этот раз торопился домой.
— С отдыха? — спросил таксист. — Где отдыхали, на Таити? Все нормально?
Ричард думал о чем-то далеком от этой ситуации и не отвечал. Таксист плюнул:
— Не были мы на вашем Таити! — и перестал интересоваться.
В машине Рич перечитал все сообщения, которые отправил Варе за последнее время. Злился на себя за старую злость.
— Скажите, — Рич даже напугал таксиста, неожиданно начав говорить, — а что бы вы сказали любимой девушке, после того как десять дней говорили ей, что она — сука и мразь, что ненавидите ее?
Таксист удивленно посмотрел.
— Это весь список ласковых слов? — поинтересовался он.
