— Вот какое дело, Гриша… — начал Степан. — Тебе от кружка поручение. Можешь за ночь выучить листовку?
— Могу…
Степан вытащил из кармана сложенный вчетверо лист, передал его Григорию:
— Ты ее хорошенько запомни, а завтра в цехе перескажешь рабочим. Согласен?
— Еще бы! — обрадовался Григорий.
Чудовищный заводской шум несколько затихает в обеденный перерыв: останавливаются машины, перестают хлопать трансмиссии. Все — кто где приткнется — берутся за узелки: кому жена принесла борщ и кашу, кто подкрепляется ржавой селедкой да луком. После обеда курят возле железного бачка с водой.
Григорий заранее предупредил всех в цехе, что сегодня будет читать газету. Администрация не против, лишь бы читали то, что она одобряет, хотя бы газету «Свет», которая верой и правдой служит российскому престолу.
Григорий устроился на верстаке напротив двери: ему видны и рабочие, и каждый входящий в цех.
— Можно начинать?
— Начинай.
— Я вам собираюсь почитать о жизни рабочих нашего завода, — объявил Петровский и развернул газету «Свет».
Все замолкли. Григорий, делая вид, что читает, на память повторял содержание листовки:
— «Товарищи, нас заставляют работать по воскресеньям и даже праздникам, а между тем по закону мы должны иметь один день отдыха в неделю. Наше благодетельное начальство заставляет нас работать по субботам и накануне праздников полный рабочий день, тогда как на многих заводах предпраздничная работа продолжается лишь до пяти часов. Но этого еще мало. Наше начальство держит на заводе целую свору сторожей, черкесов, казаков и полицейских. Им разрешается делать с нами все, что угодно: они осмеливаются даже бить нас, часто без всякого повода тянут в холодную, унижают нас и оскорбляют».
— Посмей слово сказать, сразу в каталажку!
— Дышать не дают!
Петровский не перебивает, рад такому разговору. Когда шум затих, он продолжил:
— «Нечего много говорить о том, как безотрадна наша жизнь…»
В дверях блеснули пуговицы, кокарда…
Петровский поднял газету повыше, чтобы инженер обратил внимание на заголовок, и проникновенно прочитал:
— «Его императорское величество вместе с августейшим семейством изволили выехать в путешествие на теплые воды…».
Инженер постоял минуту, взглянул на газету и, удовлетворенный, вышел.
— «И все эти притеснения, товарищи, имеют место только потому, что начальство не встречает с нашей стороны никакого сопротивления. Пока мы будем молчать, наше положение все время будет ухудшаться. Каждый рабочий отдельно не в силах улучшить свое положение, а, объединенные вместе, мы представляем собой грозную силу, с которой начальству приходится считаться…» — подчеркивая каждое слово, закончил читать листовку Григорий…
