Алевтина пожала плечами. А Щурый пробубнил:
– Ковалец говорит, что конь глухой просто, вот и все дела. Он артиллерийский, а не немецкий – у него шея натерта по артиллерийскому. А оглох он в бою.
– Во-во, – согласился Саныч. – У нас в школе географичка была, глухая как этот конь, так она с собой таскала трубу от граммофона, а мы однажды туда мышей насажали…
– Ты хоть иногда можешь не рассказывать эти глупые истории? – спросила Алевтина.
– Они не глупые, они смешные… – негромко возразил Саныч.
– Это тебе кажется, что они смешные. А на самом деле они глупые.
– Да не, все смеются… – уже почти прошептал Саныч.
– Все смеются, чтобы тебя не обидеть. Ты же Герой.
Она почему-то была не в духе, злая немного. Наверное, из-за тесноты – мы пришли, и в землянке сразу стало не повернуться. А может из-за блокады. Блокадники они все злые, это понятно. Там почти все поумирали, и сейчас умирают. У Алевтины, кажется, мать там.
А про истории она зря, вот если бы Саныч не рассказывал историй, гораздо хуже было бы, я вообще раньше таких людей не встречал, ну, которые бы умели смешно рассказывать.
– А у меня подарок, – робко сказал Саныч.
– О, – Алевтина поглядела в потолок.
Я подумал, что ей, наверное, все-таки меньше семнадцати – в семнадцать люди умнеют и радуются подаркам, особенно сейчас, в такое время.
– Подарок, – повторил Саныч настойчивее. – Я его сам сделал.
Саныч достал из мешка сверток. Он умудрился обернуть гуся коричневой совсем магазинной бумагой, а поверх нее еще шпагатом перевязал. И само собой этот шпагат затянулся, Саныч засуетился, сломал ноготь, шпагат не поддавался и Саныч взялся за него зубами.
Алевтина фыркнула.
Зубы, впрочем, тоже не очень помогли, шпагат сел намертво. Тогда Саныч прорвал в бумаге дыру и вытащил гуся через нее.
– Поздравляю.
Саныч протянул подарок Алевтине.
– Спасибо, – она взяла птицу.
– Это птица счастья, – пояснил Саныч. – Ее надо к потолку подвешивать, она удачу приносит.
– Удачи нам не хватает, – заметила Алевтина. – Правда, спасибо.
Не знаю, может, мне показалось, что подарок ей понравился. Вообще редко когда подарок не нравится, это надо совсем быть придурком.
– Дай мне, – Щурый отобрал у Алевтины гуся.
Он придирчиво оглядел подарок со всех сторон, попробовал ногтем краску и лак, постучал птицу по голове.
– На «Юнкерс» похож, – сказал Щурый. – Только без хвоста.
Щурый тут же изобразил «Юнкерс», завизжал пронзительно и стал пикировать на самовар, покачивая крыльями.
