Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией] | страница 10

…В тамбуре грохотало, но Арсений решил, что безопаснее вести разговор именно здесь. Он поднял барашковый воротник, нахлобучил «пирожок» на самые брови, спросил:

– Кто я, по-твоему?

– Чиновник вы, – почтительно сказал Коля. – И мой благодетель, – подумав, добавил он.

– Допустим, – кивнул Арсений. – Но ты прав только наполовину. Я был чиновником. Я был нищим. Я был ничем. Но встретил я однажды иностранца… Из уркагании. И он объяснил мне, что жить можно иначе. С тех пор я бросил службу, эта одежда только для виду, и, поверь мне, я преобразился. Раньше я ел черный хлеб, теперь – белый. Раньше мною помыкали, теперь меня боятся.

– А что надо, чтобы… как вы? – спросил Коля.

Арсений пристально посмотрел на Колю:

– Не перебивай! Слова отца Серафима помнишь? Будешь слушаться меня – будешь богаче самого царя! У людишек барахла много. Колечки, сережки, золотишко, камушки. Дал раза прохожему, а что в его карманах – в свой положил. Только не зевай…

Арсений разгорячился. Маленькие, глубоко посаженные глазки его, словно два буравчика, сверлили Колю.

– Это… это – разбойничать? – удивился Коля.

Он даже не возмутился. С молоком матери всосал он простую истину: чужое не тронь. Вор вне людского закона. Вора надо убить. Так было. И так будет.

– Не понял, – холодно сказал Арсений. – Ты же людям юшку пускал ни за понюх табаку!

– Так то – в честной стенке! – парировал Коля. – А вы… Отец Серафим как говорил? «Не укради!» – Коля поднял палец вверх.

Арсений зло прищурился:

– Знал я, что ты бадья с рассолом, но что рассол прокис… Извини, брат, ошибся я. Считай – пошутил, хотел проверить – честный ты или как. У меня в квартире – ценности, вдруг украдешь?

– Ни в жизнь! – крикнул Коля. – А вы… правда… пошутили? Не обманываете?

Арсений улыбался и думал, что поторопился с разговором. А теперь выход один. Через дна часа, в Петербурге, выйдут они на привокзальную площадь, и нырнет он, Арсений, в толпу, издали сделает Коле ручкой, мысленно произнесет «оревуар», и вся недолга. Вот так, недоносок паршивый, тля, псякость и все такое прочее. Н-да, подсуропил проклятый поп помощничка. Зря только плату содрал, и какую! Ошибка вышла, ошибка.

А Коля пробирался вслед за Арсением в вагон и, переступая через чьи-то ноги и тела, смотрел в спину благодетеля и думал, что благодетель человек чрезмерно для него, Коли, сложный, возвышенный, поумнее и похитрее самого батюшки, отца Серафима, и надо держать с ним ухо востро.

Но о том, что судьба его уже решена, Коля, конечно же, не догадывался.